Когда они проходили мимо открытого двора, Макки услышал музыку. Он едва не остолбенел от неожиданности. Во дворе играл крошечный оркестр – маленький барабан, несколько струнных и духовых инструментов. Он не узнал мелодию, но музыка тронула его до глубины души. Было такое впечатление, что музыканты играли только для него. Арич и его помощники ничего не говорили о здешней прекрасной музыке.

Люди шли по улицам толпами, поражавшими Макки. Правда, теперь на него почти не обращали внимания.

Джедрик время от времени поглядывала на чрезвычайного агента, замечая в то же время этих глупцов с их никчемной музыкой, замечая, как мало на улицах людей – лишь немногим больше численности ее патрулей в квартале. Она не ожидала другого, но эта действительность придавала улицам зловещий вид, особенно при тусклом освещении от фонарей, стоящих только на перекрестках.

Они поспорили относительно необходимости маскировки для Макки, но, очевидно, у него не было сноровки для двойного обмана, которого она от него требовала. Тем не менее она поняла, что он, пожалуй, умнее, чем она подумала сначала. Макки был загадкой. Почему у него не было возможностей отточить и усовершенствовать свой ум? Почувствовав в нем проницательность и сообразительность, она не могла отделаться от мысли, что пропустила что-то очень важное из его рассказа о том социальном образовании, которое он называл «Конфедерацией сознающих». Была ли эта неудача связана со скрытностью Макки или с его неадекватностью, она пока судить не бралась. Загадка выводила ее из себя, нервировала, не давала покоя. Обстановка на улице тоже не способствовала успокоению. Кейла облегченно вздохнула только тогда, когда они вошли в район, находившийся под полным контролем ее ячейки.

Приманка, доверенная одному из прирученных политиков, была уже вброшена, и это действовало на Джедрик успокаивающе. Брой наверняка узнал об убийстве двойного агента Трии. Он отреагирует на этой убийство и клюнет на новую наживку. Настал момент начинать вторую фазу операции, разработанной для Броя.

Макки молча шел за Джедрик, поеживаясь от взглядов, которые время от времени ловил на себе. Он совершенно потерял способность к сопротивлению, знал, что не выживет, если не сможет идти вслед за Джедрик по этим отвратительным, вонючим и темным улицам.

Еда, которой его накормили в ресторане, тяжелым комом лежала в желудке. Впрочем, еда была вкусной: странное по форме жаркое с мелко нарубленной зеленью, огненно горячее. Макки не мог, правда, отделаться от мысли, что это жаркое было приготовлено из отходов.