Дом, где должна была находиться родная квартира, оказался разрушен. Грудой сложившихся перекрытий здание возвышалось над соседними развалинами, и Шал узнал его только по уцелевшей вывеске аптеки на первом этаже. Горьким разочарованием сменилась надежда посетить дорогое сердцу место. Бетонные обломки, изредка покрытые ковром ярко-зеленой растительности, своим видом символизировали его прошедшую жизнь. Все хорошее, что могло наполнять ее раньше, разлетелось в клочья и покрылось бурьяном забвения, постепенно превращаясь в степной курган, который растворится в земле, подчиняясь неизменному бегу времени. Подобно тем воспоминаниям, что приходят теперь все реже и реже.

– Сталый, а ты каалдинаты знаесь?

Шал помолчал, пытаясь понять, чего может хотеть стойкая китайская женщина в подобной ситуации. Потом догадался.

– Координаты?!

– Да. Мозесь найти? – Фань, уже оттерев рукавом с лица запекшуюся кровь, достала из набедренного кармана сверток смятых карт и зашуршала бумагой.

– Какие координаты?

– Севелная шилата, солок тли, тлинацать, солок два. И вастотьная далгата, семьсят сесть, писят восем, тлидцать четыле.

Шал, не отрывая взгляд от увитых зеленью зданий, обернулся и подозрительно посмотрел на Фань. Девушка умом тронулась после удара по голове чем-то тяжелым или на вокзале? Откуда вдруг проснувшееся желание изучать географию Алматинской области? Вроде жизнь буквально недавно висела на волоске, и вдруг это…

– Зачем тебе?

– Нада.

Чтобы не тревожить больные ребра, он осторожно вздохнул и присел на истлевший диван. Мейрам расположился рядом и, положив голову на колени, сразу закемарил. Ночь выдалась бессонная, и Шал с радостью последовал бы примеру ребенка, но временем на сон они не располагали. Неизвестно, что за твари обитали на вокзале и насколько ими занято все в городе. Удивляло только, почему они не пошли следом, выскочив сначала на улицу, но тут же скрывшись обратно. Испугались выстрелов или чего-то еще?

Нужно срочно решать, как удалиться на безопасное расстояние, чтобы они не пришли по следу найденное укрытие в уцелевшем здании гостиницы на привокзальной площади находилось слишком близко к логову новых хозяев Южной столицы. Правда, сколько он ни следил за открытыми дверями вокзала, оттуда никто не появлялся, хотя движение иногда угадывалось. Ну а кроме этих поклонников плесени, родной город скрывал и другие радости, судя по растениям, покрывавшим развалины. Полчаса назад разглядел в бинокль, как крупную кошку, удивительно напоминающую почти не изменившегося манула, схватила болтающаяся лиана и утащила сопротивляющееся животное на второй этаж занятого зеленью здания. Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, город в Казахстане у Тянь-Шаня есть… Он всегда был зеленым, этот город-сад. Но теперь превратился в город-ад…