- У них нет полов. Но ты, он твой образ как пламя передаёт - неспокойное. Нет. Не пламя, это я так воспринимаю, как звезда. То заботливая, греющая всех, то злая - готовая сжечь.

- Да уж... Жечь я умею... Так что, он...она - женщина?

- Ты его кормил. Хорошо, вкусно. Он помнит первое... Ой! - Отшатнувшись от стены, Тина прижимает руки к голове, уставившись на меня круглыми от ужаса глазами: - Ты... Ему... Человека отдал?

- Угу, - киваю, сохраняя спокойное выражение лица: - Было дело. Скормил одного. А что? Тиночка? Что ты так вдруг заволновалась? Это же твой любимец, - тычу рукой вглубь коридора: - И покушать он любит. Человеченки. Это для них - лучшее лакомство. Не знала? Не говорил он тебе?

- Нет, - сглатывает она, и оттирает рукой, выступивший на побледневшем лице пот.

- Скажу больше, - сунув магазин в карман, продолжаю: - Про то, как я его кормил. Его сородичей - так вернее будет. Торр?

- Да, варбосс?

- Ушки прикрой - боюсь у тебя несварение сейчас начнётся.

Он дёргает головой, но уши не прикрывает.

- Как хочешь. Слушайте. Место, где его сородичи, хм... Типа томятся. Это - Столичный мир пространства Хаоса, или - как его здесь называют - Пространства Свободы. Да - свободы. Здесь можно всё. Но - в ограниченных правилами пределах. Нарушил - наказание.

- Как и везде, - пожимает плечами Виталий: - У нас так же. Почти так же.

- Вот только наказание за нарушения - смерть.

- И? Ты же инквизитор, командир? - Не понимает он: - Что тут - тебя, может удивить. Ты же убивал.

- Убивал, - киваю: - Расстреливал, сжигал - всякое было. Но не потрошил тела, вырезая внутренности и отправляя тушки на прокорм чужакам!

- А что тут такого? - Пожимает плечами Торр: - Они - один вид, ты - другой. Может им и вправду человечина как курятина? Ты вот ешь мясо? И я ем. И ничего - слёзы же не льём по загубленной свинке?

- Ты оттуда отойти не хочешь? - Показываю рукой на волнующиеся стены: - Орчатины он ещё не пробовал - зелёные здесь не водятся. Вдруг ты ещё вкуснее окажешься? И синемордые, - шлю побледневшему Тал-ка самую добрую улыбку: - Не водятся. Усекли - к чему клоню?

Дружно кивнув они оба отходят от коридора и, пройдя через рубку, останавливаются подле переднего остекления.

- Так что, Тина? - Поворачиваюсь к замершей девушке: - Как считаешь - помогать будем? А? Поможем его расе расплодиться? Чего местных-то жалеть? Это же они не у нас - когда голодно станет, людей жрать начнут. Тут же Хаос? Что молчишь?

- Я... Я не знаю. Мне его жалко. И... И то, что ты говоришь - отвратительно! Но он сказал, что люди ему сами своих предложили. В чём его вина?