После ужасов марсианского вторжения милитаристская направленность Марвиновского режима срезонировала с общими настроениями. Отдельные предприимчивые дельцы обернули это в свою пользу: портные стали шить униформу, кожевники – изготавливать портупеи, кобуры, сапоги и прочее обмундирование, а военные заводы неустанно штамповали оружие, готовясь кинуть его в разверстую пасть грядущих войн…

Все это в конце концов привело к тому, что в 1914 году союзники нас предали.

Филип потер подбородок.

– Что бы вы ни думали о национальных интересах и обо всем подобном, многие из нас испытывали жгучий стыд из-за того, что мы стояли в стороне, когда Германия обрушилась на Бельгию и Францию всей мощью своих машин – тем более что мы сами пережили такую атаку со стороны марсиан. Неудивительно, что у американцев все это вызвало отвращение.

– Мы, слава богу, в то время изливали свою желчь на ирландцев, – с циничной усмешкой сказал Кук. – А что до войны янки с немцами – возможно, марсиане снова к нам пожалуют, и она кончится, не начавшись.

В этом был парадокс Альберта Кука. Его нельзя было назвать умным человеком в привычном смысле слова, и он явно был малообразованным, но он умел ухватить общую картину. И его последнее предсказание, высказанное в шутку, конечно же, оказалось правдивым.

Филип завел машину.

– Не будем медлить. Я знаю в Петерсфилде неплохой бар, где можно перекусить…

6. Суррейский коридор

6. Суррейский коридор

Едва перевалило за полдень, когда я узнала, что такое Суррейский коридор, о котором говорил Филип.

Мы ехали через Гилфорд. Когда мы миновали Хай-стрит, перед поворотом на Лондон-роуд дорогу преградил шлагбаум – вроде тех, что бывают на железнодорожных переездах. Филип замедлил ход, и мы пристроились к небольшой веренице машин: шлагбаум поднимался и опускался, пропуская их одну за другой.

Когда пришел наш черед, к окну водителя подошел полицейский. Он был одет в форму, но на ней не было личного номера, а из кобуры на поясе торчал револьвер. Филип предупредил, чтобы мы заранее приготовили документы. Их унесли в небольшую будку на обочине дороги и тщательно изучили. Мне ожидание показалось невыносимо долгим, но Эрик и Кук, лучше знакомые с нынешними английскими реалиями, вынесли его стоически.

Этим дело не кончилось. Нам по очереди пришлось выйти из машины и проследовать в будку. Эрика и Кука быстро отпустили. Последний, возвращаясь, улыбался.

– Там у бобби лежит моя книга. Попросил меня поставить автограф. Ха!

Словом, с ними все прошло гладко – в отличие от меня. Дежурный офицер оказался низеньким и сердитым, с усами по немецкой моде – длинными, уныло висящими. В Лондоне мне предстояло увидеть еще немало таких усов.