– Ого.

– Немцы и русские – два могучих войска. Если мы объединимся, возможно, даже марсиане сочтут нас достойными противниками. Как думаешь?

– Может быть.

Немец посмотрел Андрею за плечо.

– Ваша Россия – так себе страна. Сколько лет назад вы отменили рабство, шестьдесят? Всего шестьдесят! А ваш царь до сих пор сидит на троне…

– Теперь он отчитывается перед Думой. На собрании 1917 года…

– Это когда решили отправить за решетку всех большевиков?

Андрей плохо разбирался в политике.

– Кого?

– А что до вашей армии – да, в ней миллионы человек, но они плохо обучены, плохо вооружены…

– Так плохо, что наш город до сих пор не называется Вильгельмсбургом, хотя ваш кайзер еще несколько лет назад хвалился, что его захватит и переименует.

Немец расхохотался:

– Уел. Даже если мы будем сражаться бок о бок, марсиане все равно нас одолеют. И что тогда?

Андрей усмехнулся:

– Тогда мы отступим, как во времена Наполеона. Ни одному завоевателю еще не удавалось захватить всю Россию. Это невозможно. И марсиане в этом убедятся.

– Хм. Что ж, я должен отнести твое письмо командиру, который передаст его своему командиру, а потом оно попадет к генералам, которые, возможно, прямо сейчас говорят по полевому телефону с Брусиловым… Буду ждать того дня, когда мы вместе пройдемся по Невскому проспекту, дружище.

– Как тебя зовут?

– Фогт. Ханс Фогт.

– А я Андрей Смирнов. Прощай, Ханс Фогт.

– Прощай, Андрей.