“Сближайся”, — словно неоновое табло ночного магазина загорается мысль.

Встаю, иду вперёд, перезаряжаюсь на ходу. Левая рука к разгрузке, ухватить новую спарку, надавить ею на кнопку сброса, короткое движение вперёд, чтобы сбросить пустые магазины, воткнуть в приёмник, подать на себя, до щелчка. Передёрнуть затвор, ладонь на цевьё.

Бью очередью поверх насыпи, второй — припугнуть, не дать подняться, заставить паниковать. Чтобы у них под обстрелом мысли путались, как у меня минуту назад. Чтобы поджилки дрожали. Чтобы…!

Какое-то движение сверху. Даю длинную, на остаток магазина, очередь, продолжая шагать вперёд. Ноги переставляю на двадцать-тридцать сантиметров, не больше. Я помню, что так учил Антон — чтобы не споткнуться, кажется, так? Сухой щелчок, снова пустой. Перекинуть спарку, продолжить огонь на подавление, вот вам, есть желающие высунуться?

Захожу левее. Одновременно перекидываю спарку, досылаю патрон. Будь у меня “эмка”, последнее не отнимало бы драгоценные мгновения, у изделия Стоунера есть затворная задержка, в отличие от “калаша”. Раньше думал, что блажь, сейчас понимаю — нет, удобство.

В темпе расстреливаю очередные шестьдесят патронов, бью на любой намёк на движение или какой-то шорох. Так, последняя спарка, надо экономить.

Над кузовом пикапа появляется рука с карабином, из-за машины кричат на незнакомом мне языке. Истерично так, с нотками мольбы. Тут и без перевода ясно, что сдаются. Что ж, в пленных стрелять не будем.

— Встать! Руки в гору! И медленно выходи на свет! — не знаю, как бандит будет последнее выполнять, когда кругом сплошная тьма, ну да ничего, разберёмся. Луна в меру своих скудных сил старается, да и люстра на пикапе не в дрызг разбита, какая-то фара всё ещё горит.

Из-за машины появляется безоружный бандит. За ним второй, третий…

— Алекс? — откуда-то из темноты кричит Антон.

— Что? — я не узнаю свой голос. Словно говорит какой-то старик, так тихо и нечётко он звучит. Откашливаюсь, повторяю уже звонче. — Что?

— Не стреляй, я поднимаюсь наверх.

— Хорошо.

Слышу, как Антон карабкается вверх.

Напряжённо слежу за латиносами.

Рядом что-то неразборчиво говорит Антон.

— Что? — хриплю в ответ, пытаясь сконцентрировать взгляд на лице наёмника. С трудом, но мне это удаётся.

— Рацию, говорю, в следующий раз включи, и гарнитуру не забудь, — Антон всматривается в моё лицо, словно видит первый раз. — Ты в порядке?

— Вроде да, — прислушиваюсь к ощущениям.

Ноет правое колено — задел где-то что-то, даже не заметил сразу. Болит правое плечо, будет синяк, столько отстрелять, да ещё и очередями. Указательный палец левой руки ободран, что-то во время перезарядки задел. Мелочь. А так вроде цел.