Операторы лучеметных орудий, из замаскированных фортов, целились очень тщательно, и сумели попасть в их топливные баки. Последствия этой стрельбы были плачевны! Две высокотемпературные вспышки на мгновение осветили космос, и пилоты уничтоженных кораблей даже не успели воспользоваться катапультами.

– Легкая смерть! – с сожалением брякнуло в эфире. По всей видимости, колонистам удалось засечь их радиочастоту и, кто-то невольной репликой дал понять, что все переговоры теперь внимательно прослушиваются.

Недолго думая, выжившая тройка переключилась на другой диапазон и, не смотря на шквальный фланговый огонь, сумела-таки улизнуть из опасного сектора.

А тем временем удирающие флаи и торговые суда противника, не мешкая, повернули вправо, а в образовавшейся пустоте хищно заблестели бронированной облицовкой и толстыми силовыми экранами новенькие, без единой пробоины, словно только что сошедшие со стапелей боевые крейсеры регулярного флота колонистов.

Отблеском своих контуров и шахматным порядком строя они демонстрировали полную решимость смешать с космической пылью зарвавшихся наглецов.

– Десять, одиннадцать, двенадцать, – насчитал Ярославцев. – Внимание «Альбатросы», деремся каждый за себя! Рассредоточиться.

– Слыханное ли дело – втроем противостоять двенадцати?! Нам не выиграть этот бой командир, и я не хочу умирать за «Здравие желаю»! – связался с Костей его закадычный войсковой товарищ Жуан де Люссак.

– Сначала, за такое обеспечение и прикрытые операции не мешало бы плюнуть в морду кое-кому из нашего начальства! – по деловому рассудил ситуацию Генри Монтгомери, по кличке «Ястреб».

– Можешь спасать свою шкуру, пока еще не поздно Жуан! А я и «Ястреб» намерены драться.

– Заметано командир! – подтвердил свою решимость Монтгомери.

– Внимание! – заорал, словно ошпаренный, Ярославцев. – Они атакуют с флангов!

Неожиданно еще девять аппаратов обрушились на них по правому и левому борту!

Костя посекундно, в самых мельчайших подробностях, помнил этот злополучный бой. Космос тогда, без преувеличения, показался ему с овчинку! И хотя противник и превосходил их по численности, но в маневренности и летном мастерстве намного уступал. «Альбатросы» наверняка смогли бы переломить ситуацию, и даже остаться в живых при его троекратном превосходстве. Однако здесь, в этой бешеной карусели боя, они дрались один против шести.

Ярославцев резко погасил скорость, задрал аппарат, почти вертикально и, максимально увеличив подачу топлива, ушел свечей вверх, увлекая за собой преследователей.

Там над остальными он, как и подобает командиру, устроил индивидуальную схватку, надеясь перед смертью покрыть свое имя неувядаемой славой…