– Лиха беда-начало! – Ярославцев внутренне содрогнулся, вспомнив те мерзости, которые ему пришлось испытать.

– Да нет, дружок. Это не начало! Это конец. Действие препарата закончилось и у тебя, и у меня. Однако я бодр и полон сил, а ты не в состоянии и губы переплюнуть. Не бойся! Дяденька добрый. Дяденька не убьет. Я приготовил тебе кое-что похуже! Покуда ты валяешься здесь, я раздобуду новую порцию зелья, вернусь на базу и уничтожу твою плоть, обрекая этим твою паршивую душонку на вечное скитание между мирами. Когда физическая оболочка станет для тебя недосягаемой, ты превратишься в несчастного, ищущего долгожданный покой, призрака и больше никогда не сможешь вернуться в привычный для тебя мир.

Константин попытался встать.

– Неужели ты хочешь воспрепятствовать мне?! – Воскобойников приблизился и склонился над поверженным капитаном, в надежде напоследок поиздеваться всласть.

Но Костя не предоставил ему такой возможности! За секунду он, телепатически связался с Зеей и, возопил о помощи!

Воскобойников вдруг с удивлением почувствовал, как мощнейший энергетический заряд заполыхал у него внутри. Он даже не успел испугаться и, рванувшись, как обложенный со всех сторон волчара, стал лихорадочно обретать плоть, пытаясь драпануть из этого измерения.

Но тщетно! Финал несостоявшегося диктатора был скоротечен и бесславен. Огромная шаровая молния безжалостно поглотила его и, превратив в комок космической плазмы, уничтожила, расщепив на атомы.

Замкнутое пространство вокруг Ярославцева обвалилось, как карточный домик.

Он наконец-то оказался на свободе и, не мешкая, вырвался на бескрайние просторы Космоса.

Превратившись в маленькую звездочку, и вытянувшись в иглу, капитан стремглав помчался к своему бренному телу. И хотя его путь был не близок, да к тому же полный опасностей, и неожиданных встреч с более сильными энергетическими субстанциями, он совершенно не беспокоился об этом. Ведь теперь его мысленно вела и физически оберегала целая планета…

– Браты! А ну, прихлопнули свои хлеборезки! Кажется, наш командир все-таки очнулся.

– Нет Изьяслав Ратиборович, вам снова померещилось.

– Я, Ратибор Изъяславович док, и привык когда мерещится «бить в бубен». Разуйте глаза и посмотрите на приборы!

Ярославцеву показалось, что он действительно проснулся в обычное рабочее утро у себя в кубрике, а голос погибшего Дармидонтова, так усердно спорящий с Власовым, просто наваждение.

– Без паники господа! Только без паники! – взволнованный фальцет Волкова напрочь развеял все сомнения.

«Как же вы все мне надоели!» – безнадежно посетовал на судьбу Костя и мужественно открыл глаза.