- Что ж, мы пойдём. Спасибо за угощение, - поблагодарила я, вставая из-за стола. Мужчины тоже встали, попрощались с хозяином и в след за мной вышли на улицу.

В следующем месяце практически всё свободное от тренировок и спецопераций время было посвящено репетициям смотра. Мою группу вместе с другими подразделениями муштровали синхронно ходить по расчерченным линиям, поворачиваться, останавливаться и отдавать честь. И если у всех остальных в прошлом была какая-никакая строевая подготовка, то у меня её не было вовсе. И мне приходилось хуже всех. Кроме того я сильно уступала своим парням в росте, поэтому шагая в первой шеренге, либо отставала, пытаясь синхронно выбрасывать ногу, либо сбивалась с шага, в попытке двигаться с той же скоростью, что и все остальные. В конце концов, было принято решение, что я пойду не в шеренге, а впереди всей группы.

На генеральной репетиции накануне смотра парад принимал сам президент. После прогона он, довольно кивнув полковнику, мучившего нас строевой целый месяц, подошёл ко мне.

- Генерал Равана, хочу, чтобы на параде вы были без шлема, - обратился ко мне Браун.

Я удивлённо подняла бровь. Мы уже давно не были секретной группой. Некоторые наши операции, благодаря пронырливым журналистам попали на телевидение и в интернет. В новостных лентах частенько мелькало название нашего подразделения. Конечно было несколько сверхсекретных заданий, о которых знали только мы, президент и несколько человек из УГБА. Но большинство всё же достаточно подробно освещалось в СМИ. Но никогда прежде в прессе не мелькали наши лица.

- Да, вы всё верно услышали, - кивнул Браун. - Оставьте свой шлем дома.

- Хорошо. Но только я. Мои люди будут в шлемах.

- Ладно, - быстро согласился президент и отошёл от нас.

- Как-то странно это, - недоумённо произнёс Люпин, смотря чиновнику вслед. - Открыть своё лицо - значит подвергнуть себя дополнительной опасности. Что он задумал?

- Фиг с ним, - махнула рукой я. - Не знаю как вы парни, а я мечтаю стащить с себя эти сапоги и залезть в ванну.

- О, дааа... - дружно протянули сразу несколько человек.

Наконец, настал день смотра. Мы выгрузились из автобусов на специальной площадке, которую не было видно с трибун, построились и стали ждать своего выхода. Наша группа шла последней.

- О Боже, сколько там народа, - произнес Гидеон, наблюдая трансляцию по своему смартфону. Я глянула на экран. Трибуны, расставленные по всем четырём сторонам огромной заасфальтированной площади, вмещали не меньше тридцати тысяч человек. И они были заняты полностью.