Ее спаситель вздохнул и, пробормотав: «Вот ведь неугомонный»… нет, не отпрыгнул в сторону и не смело бросился навстречу опасности, как, вероятно, это сделал бы кто-то из ее Избранных, например Виксиль. Он просто коротко шагнул вперед на явно выверенное расстояние и только после этого качнулся в сторону. При первом шаге лицо слащавого полыхнуло радостью, и он попытался обрушить на шагнувшего ему навстречу голубоглазого свое оружие, похоже, казавшееся ему непоколебимо грозным. Но тот уже ушел с траектории этого неуклюжего замаха и каким-то грациозным, почти танцевальным движением перехватил обеими своими руками одну из рук слащавого. А затем, даже не став отрывать ее от ветки, резко свел руки, слегка закрутив их вокруг некого общего центра.

– А-а-а-о-о-о-ы-ы-х-х-кхык… – Тяжелый конец орудия слащавого, которым он и собирался огреть своего противника, неожиданно для него уперся в землю, вследствие чего сам нападавший с размаху напоролся животом на более тонкий конец своего собственного оружия. После чего набранная им инерция заставила его ноги оторваться от земли и отправила безвольную тушку со сбитым от удара дыханием в полет по пологой дуге, который кончился очень звучным падением метрах в шести от места старта.

– Ну, до того, как он нам снова помешает, у нас есть минут пять-десять, – удовлетворенно произнес мужчина и развернулся к ней. – Итак, сударыня, это место чем-то вам сильно дорого или все-таки вы не против его покинуть? – весело произнес он, протягивая ей руку.

Тэра замерла, недоверчиво уставившись на стоящего перед ней Деятельного разумного. Он был ей совершенно непонятен. Этот мужчина совершенно точно практиковал насилие. Она сама была свидетельницей тому, как он сделал это не менее трех раз.

Причем за очень короткий промежуток времени. Но в его глазах не было и тени типичного для любого практикующего насилие состояния «бхадха». Более того, она совершенно не чувствовала в нем тяги к насилию, которая была настоящим проклятьем практически всех, кто попадал под его вспышку. Стоявший же перед ней обращался с насилием как… как… как танцор с балетным па. Он умел его делать, но не делал его, пока что-то – рисунок танца, или долг учителя, или обязанность творца – не ставили его перед необходимостью исполнить его. Да, где-то так – не совсем точно, конечно, но очень близко…

Тэра осторожно протянула руку и ухватилась за протянутую ей крупную, жесткую ладонь. «У него руки скульптора, – отчего-то подумала она, – но я его до этой минуты совершенно точно никогда не встречала. Однако его лицо отчего-то кажется мне знакомым. Откуда?»