– Бывшего Цветного Беноля, – автоматически поправил Желтый Влим, но сидящий перед ним инопланетник улыбнулся и вновь, мягко, но непреклонно повторил:

– Нашего учителя и доброго друга Алого Беноля. – Потом сделал короткую паузу, будто давая Влиму шанс не согласиться, каковой Желтый и не подумал воспользоваться, а затем продолжил представление: – Тот крайне опасный для недругов суровый молодой человек, силу и стойкость которого вы, вероятно, уже имели возможность оценить из доклада Главы Избранных, Тэры Пламенной, носит имя Иван Воробьев, он тоже офицер, офицер НКВД. Ну и последний член нашей небольшой, но дружной команды – Джозеф Розенблюм, сержант морской пехоты США.

– Мне, как я думаю, представляться нет необходимости, – высокомерно произнес Глава Симпоисы, решив пока не задавать никаких уточняющих вопросов, хотя в этом представлении было навалом терминов не говоривших ему ничего – «офицер», «специальные силы», «НКВД», «морская пехота» и так далее. Несмотря на то что его слегка потряхивало, он изо всех сил старался держать марку. – Итак, уважаемые Деятельные разумные, объясните мне, зачем вы так беспардонно ворвались в мой кабинет?

И «адмирал» объяснил. Четко и по пунктам. А так же разъяснил то, что произойдет, если Глава Симпоисы не исполнит их требования. Нет, убивать его не будут… наверное… и подвергать насилию тоже… скорее всего… но зато…

* * *

– Что вы творите? – зашипел Желтый в ухо выступавшему инопланетнику. – Мы уже договорились… Ай! – взвизгнул он, когда жесткие пальцы адмирала Ямамото ухватили его за руку. Инопланетник чуть повернул голову в сторону Главы Симпоисы и негромко произнес:

– Я прошу не мешать мне выступать перед Симпоисой, уважаемый Желтый Влим. Моя совесть не позволит мне улететь, не сделав все для того, чтобы мои ученики, вернувшись на родину, не застали бы здесь руины.

– Если вы не хотели разрушить наше общество, вам бы для этого достаточно было бы просто жить, никого не трогая. Так что не дурите мне голову! – зло огрызнулся Влим, потирая руку.

– Если бы вы хоть чуть-чуть подумали, к чему могут привести столь широкие и громкие обвинения Алого Беноля в том, большую часть чего он на самом деле не только не совершал, но еще и даже не имел об этом никакого представления, возможно, в моем сегодняшнем выступлении так же не было бы особенной необходимости, – холодно отозвался «адмирал». – А теперь я снова прошу вас отойти и не мешать моему выступлению, – закончил он, отворачиваясь от Главы Симпоисы, до которого внезапно дошло, что информационное поле, сферой охватывающее голову «адмирала», все это время было включено, и потому все присутствующие в зале прекрасно слышали их короткую перепалку.