— Так что же ты не смог узнать год назад на Ористано? — Я сразу взял быка за рога.

Марио промолчал.

— Я хочу это знать! — сказал я твердо. — Рассказывай.

— Это был Фабрицио Каникатти, младший брат нынешнего синьора, — бесцветным голосом ответил Марио.

— И почему это надо от меня скрывать?

— Я не знаю. Это приказ генерала, — Марио вдохнул и не выдохнул, как будто в него попали из бластера.

Черт побери! Я его взломал, как какой-нибудь дурацкий сайт. Он ни в чем не виноват.

Марио затравленно на меня посмотрел. Поднялся и пошел к дому. Докладывать. Предложение скрыть это от профессора едва не сорвалось с моих губ. Нет, это не мелочь какая-нибудь, он мне за это просто по физиономии даст — и будет прав.

Что я натворил?! Я его просто уничтожил. Марио потеряет друзей, любимую работу, репутацию. На Селено его, может, и не отправят, но отсюда переведут куда-нибудь в другое место, и он никогда не сможет вернуться в элитное подразделение нашего парка.

Я отправился вслед за Марио и вошел в кабинет профа прежде, чем Марио успел закрыть за собой дверь. Проф был очень удивлен таким пришествием. Марио доложил.

— Это я виноват, — сказал я, как только он замолчал. — Я не подумал. Это случайно… Нет, я же знал, что так может быть. Но… В общем… Это я во всем виноват.

— Сядьте. Оба, — велел проф.

Мы сели по разные стороны стола. Проф тоже сел и задумался. В молчании прошла целая вечность.

— Марио, — произнес проф наконец, — ты действительно ни в чем не виноват. Противостоять Энрику в ментальной области у тебя не больше шансов, чем у него против тебя в рукопашной схватке. Даже меньше.

Я опустил голову на сложенные на столе руки. О, Мадонна! Если бы Марио переломал мне все кости, пользуясь своим превосходством в силе, весе, технике, это было бы то же самое.

Проф продолжал:

— Ты кое-что знаешь об этом. Но всего не знает никто — ни я, ни сам Энрик. Это несчастный случай. Как в тот раз, когда у него остановилось сердце.

Марио немного успокоился. Проф сейчас вытаскивает меня, не хочет, чтобы охранники смотрели на меня как на чудовище. Но, может быть, это не поможет. И правильно. Я и есть чудовище.

— Я позабочусь, чтобы такие вещи не повторялись, — добавил он, чтобы утешить Марио. И я, и проф знали: вряд ли здесь что-то можно сделать.

На некоторое время я отключился, не слушал, о чем говорят проф и Марио, а с ностальгией вспоминал о тех временах, когда мои мелкие проказы и шалости спокойно игнорировались, а за серьезные проступки следовало оговоренное наказание. Теперь не всё так просто. «Включился» я, когда Марио уже ушел.