Взмахнув рукой, вазари шагнул в переход и покинул Дайгул.

Пункт назначения

Чтобы пронять великого оборотника Эдварда Д. Аволика, холод должен был заставлять оледенелую кожу валиться с мышц хрупкими осколками, а воздух — превращаться в острые кристаллики льда прямо в легких. Поэтому на морозе прошлого реалма он ходил в своем обыденном легком наряде, да и холод следующего мироздания ничем особенно не удивил, не напугал. Другое дело — оглушительный рев, ворвавшийся в уши, стоило выступить из врат. Ледяной ветер, этот рев издававший, бросил колючего снега в лицо.

Проморгавшись, вазари оглядел узкое и долгое ущелье, в котором оказался. Это все, что он успел сделать, прежде чем сверху пал крылатый силуэт и на голове оказался мешок. Что ж, исходя из докладов первых оборотников, проникших в сей мир и проведших первый контакт с аборигенами, такой прием был ожидаем.

Его повалили наземь и прижали, очень крепко связав руки за спиной. Работали споро, ловко, не церемонились, но и злой жестокости не проявляли.

— Я пришел торговать! — выдал Эдвард на одном из языков, который учил во время полета на дирижабле. — Товарооборот! Дары!

Снимать мешок не стали. Оставалось надеяться, что аборигены вообще его поняли, так как практики в их громкой пронзительной речи вазари не имел. Как бы то ни было, очень сильные пальцы впились в плечи, и под громкие хлопки крыльев опора пропала, ощущение замкнутого пространства — тоже. Ветер ударил со всех сторон разом, иномирца несли по небу. Но недолго. Вскоре, судя по эху, вокруг вновь оказались стены, стало теплее.

Эдвард охнул, когда его слегка бесцеремонно приземлили на теплую, немного влажную поверхность. Последовали переговоры среди аборигенов.

— Мы будем говорить с этим наземником.

Мешок сорвали с головы.

Великий оборотник находился в большой пещере с неровными от минеральных наслоений стенами, в которых темнело множество выемок тут и там. Единственным источником света и тепла являлся конус четырехгранной пирамиды, поставленной на небольшой постамент в середине. Грани ее испещряли некие узоры, свет был густо-оранжевым, а от жара воздух вокруг извивался. Аборигены стояли вокруг, глядели из стенных выемок-гнезд, и было их много. Любопытное племя. Сначала этих существ можно было принять за разумных индивидов и их питомцев, но на самом деле все они являлись одним видом.

Часть аборигенов предстала перед чужаком в виде гуманоидов, очень высоких, изящных. Их тела целиком покрывали перья, пальцы на руках и ногах венчали устрашавшие черные когти, а лица походили на птичьи. Эдвард не особо разбирался в орнитологии, но схожесть тех лиц с обыкновенными сипухами была неоспорима. Иные аборигены и вовсе выглядели самыми настоящими сипухами, разве что оперением походили на белых сов, да и размеры имели такие, что легко можно было бы оседлать и лететь.