— Кр-ра-саве́ц! — процедил Вадим, оглянувшись на товарища. — Как скомандую, стартуй за мной. Подберемся ближе и пристрелим бешеную псинку.

— На себя посмотри, чучело огородное, — отбрил Иван. Перепачканная, извазюканная в пыли и крови одежда висела на маге рваными лохмотьями, под глазом набирал цвет приличного размера фофан. Видимо, кое-что просочилось через щиты. Шакал с дубинкой бил не в бровь, а в глаз.

— Три, два, пошли!

Одновременно с последним словом бетон вспороли тонкие иглы полутораметровых сталагмитов. Выстреливая телом вперед, Вадим активировал десяток простейших ударных заклинаний, перемешанных тремя связками «мушек» (не стоило забывать о пополнении резерва). Отставая от него на полшага, несся Иван. Острые каменные лезвия навылет прободнили полудюжину тварей, на одном из кольев монотонно верещал телохранитель главтвари, которая, хоть и не ожидала атаки с данного направления, опять ускользнула от возмездия. Болванки ударных плетений врезались в щит; видя такое дело, дедок в бесформенной хламиде поддержал атаку. Через пяток секунд защита приказала долго жить, за это время пара спринтеров успела преодолеть полсотни метров.

— Давай! — проорал Белов.

Иван резко притормозил, вскинул руку с пистолетом, зафиксировав левой рукой оружие, быстро прицелился и потянул спусковой крючок.

«Бах!» восемь раз подряд… Затвор застыл в заднем положении, сигнализируя, что магазин опустел. Владелец посоха невидяще смотрел на незапланированные природой отверстия в груди. Иван стрелял наверняка, в человеческом силуэте грудь намного больше головы. Пистолет Макарова — не снайперская винтовка, попасть из него в бошку с расстояния в тридцать пять метров сможет не каждый стрелок. Посох выпал из ослабевших пальцев, поскуливая, вожак шакалов рухнул за спины уцелевших телохранителей, ринувшихся на убийц господина. Тройка мордоворотов подхватила окровавленное тело и со скоростью сайгаков умчалась в направлении портала, остальная толпа дружно поддержала телохранителей. С воем и визгом, ощетинившись колюще-режущим инструментом, шакаломордые ринулись на землян.

— Кажется, сейчас нас будут бить, может быть — даже ногами… — Иван был прав: приближающийся противник спешил к ним явно не поздравлять с днем святого Валентина. В налитых кровью глазах читалось обещание лютой смерти.

Перезарядив пистолет, он открыл стрельбу. Теперь боец невидимого фронта целил в головы, благо сейчас расстояние позволяло всаживать пули между глаз, а с огневой подготовкой у товарища из органов было на пять с плюсом. Мозги его «подарки» выносили отменно. Маленькие дырочки во лбу и между глаз превращались в широченные пробоины на затылке, в которые можно было засунуть кулак. Что интересно, никаких амулетов и защиты на тварях не оказалось: видимо, хозяева зверинца не озаботились персональной безопасностью подвластных. Пушечное мясо во всей его неприглядной красе. Ибо Белов тоже не отставал от стрелка. Выкачав досуха несколько тварей, он пополнил резерв и теперь сплел убойную вариацию интересного заклинания из магии жизни. Миледи ратовала за его многостороннее развитие, настояв на спецкурсе боевого применения вроде бы безобидных техник целителей (особенно орчанке нравились импровизации, она долго хлопала в ладоши, когда ученик бытовым заклинанием подогрева воды за секунду вскипятил мозги здоровенной крысе; как выяснилось, орки уважали нетрадиционный подход в искусстве умерщвления противника). Попадая в живое существо, магическое плетение, составленное Вадимом, активировало жизненные процессы, протекающие в организме. Вроде ничего страшного, если они не ускорены в несколько тысяч раз. Организм за несколько секунд пожирал сам себя. Отстрелявшись, Иван с ужасом, восторгом и внутренним трепетом взирал на белесые сгустки, срывающиеся с рук мага. С еле слышным шипением они отправлялись в короткий полет. Любой попавший под «выстрел» моментально превращался в дряхлую развалину. Два-три шага — и трясущийся старичок, бывший некогда полным жизни и здоровья молодым полушакалом или одержимым человеком, испускал дух от внезапно нагрянувшей старости. Оставшись без магической поддержки, не выдержав давления, «гости» из-за грани пустились наутек, лишь последний телохранитель с безумным огнем в глазах ринулся навстречу смерти. Вадим воспользовался конструктом «мушек». Лучше такая энергия, чем тухлое дерьмо, льющееся с другой стороны. Можно сказать, домашний первачок был вкуснее заводского денатурата.