— Брр… Как он от болевого шока не умер?

— Сэттаж; парнишка владеет сэттажем.

— Откуда? — неподдельно удивилась Ольга.

— Вот и мне интересно откуда? Идем дальше; с Беловым присылают целую делегацию, ради такого дела Санин не пожалел даже свою ручную эльфийку, — глядя в никуда, задумчиво проговорил Керр.

— Я слышала, что эльфийка охраняла жену раненого.

— Одно другому не мешает. По жене тоже возникло множество вопросов, но это из другой оперы и к делу не относится. Самое интересное случилось неделю назад. Каюсь, упустил я ситуацию и проморгал операцию безопасников, не от большого ума решивших использовать дочь бывшего владыки Светлого Леса в виде наживки. Что было дальше, ты знаешь, так что плюсуй к дарам и талантам Белова дар управления Лесом и дугарами. Такие вот дела, сестренка, — развел руками драконий оборотень.

— Что думаешь делать?

— Не знаю; хорошо бы его… — Керр провел ребром ладони по горлу, — проблем от него уже больше, чем пользы.

— И кто ты будешь после этого?

— Вот это и останавливает, хотя гири на весах несопоставимые. Одна жизнь против сотен тысяч или миллионов. К тому же… ладно, — Керр обреченно махнул рукой.

— Дюша, когда ты стал таким? Ведь ты… ты… — Ольга не могла подобрать подходящих слов.

Глухо звякнули брошенные на пол запонки, Керр отвернулся от сестры:

— Трудности с подбором эпитетов? Не трудись. Когда взглянул реальности в глаза, или когда она на меня взглянула. Или когда меня выдернули в Киону для расследования покушения на Ирку и принца, или когда понял, что живя в уютной пещерке с Анией и детьми и наплевав на остальной мир, могу потерять важных для меня людей. Или когда ко мне пришла Великая Мать и попросила помощи в разрешении конфликтов с гномами, что грозили перейти в настоящую войну, после которой о гномах можно было смело забыть. Кошколюдки сильно потеснили подгорных мастеров, и вину за свалившиеся на них беды гномы возложили на меня. Не важно, теперь не важно. Меня вырвали из уютного гнезда, заставили заниматься политикой, и каждый дергал за невидимые ниточки в моей душе… Сволочи! — Гнев, долгое время копившийся в душе драконьего оборотня, вылился в удар кулаком по толстой дубовой столешнице. С громким треском столешница развалилась пополам. По комнате растеклось давящее облако ауры разгневанного дракона.

— Андрей! — испуганной пташкой пискнула Ольга. Она была потенциально сильнее брата, но сейчас реально испугалась резкого перехода от спокойствия к почти неконтролируемой ярости.

— Матушка. Карегар. Миуры, Руигар. Все чего-то хотели от меня и давили на слабое место.