– Когда последний раз была на аэродроме, у вас был самолёт меньше. С такой открытой кабиной. А вот тут под правой рукой была аптечка. Там лежала моя фотография, но вы об этом не знали.

– Здесь тоже есть аптечка. – Я вскочил на крыло и подал ей руку. Отстегнул чехол и откинул его на противоположную сторону. Открыл дверь «Кобрёнка и включил свет. Света заглянула в кабину.

– Как пахнет!

– Вот только не посидеть, парашюта нет.

Подошёл солдат-караульный и попросил уйти с охраняемого объекта. Светлана быстро откинула крышку сумочки, достала карточку и хотела сунуть её за аптечку.

– Не туда! – и я показал на целлулоид, под которым красовался «Кобрёнок».

– Можно? Правда? – она подсунула фотографию под пластмассу и неумело чмокнула меня в щёку. Я погасил свет, закрыл машину и поправил чехол. Солдат топтался возле нас.

– Всё, всё, уходим!

– Ну, товарищ Сухов, сами понимаете, придёт разводящий и будет мне наряд вне очереди.

– Ладно, с Новым годом тебя!

Светлана взяла меня под левую руку, и мы пошли в сторону посёлка.

– Завтра утром мы уезжаем. Но нам обещали, что часть лётчиков поедет с нами в Мариуполь. Вы не могли бы поехать с нами? Очень не хочется вот так разъехаться. Я так долго ждала этого момента. И давно уже про себя решила, что как только вас увижу, так всё вам и скажу. Как Татьяна Ларина. Вот только я не сразу вас увидела. А когда увидела, то мне чуть плохо не стало. Пришлось выйти на улицу, а после этого ждать «белый» танец.

Она ещё совсем молоденькая, интересно, сколько ей лет? Глаза красивые и умные, несмотря на весь романтический вздор, который она несёт. Навстречу нам шли Речкалов, Бабак, Глинка и Клубов, окружённые просто толпой женщин. Бедному солдатику точно достанется наряд вне очереди. Они шли показывать свои звёздочки на «кобрах». Позвали нас с собой, но я отказался. В их «кобрах» можно сидеть, у них парашют на месте. А в моей присесть негде. Зато решил вопрос о поездке в Мариуполь. Светлана рассказала ещё, что вообще-то она из Киева, там у них была квартира, но ей не удалось пока получить разрешения на реэвакуацию.

– Это сложно. Надо вначале собрать много справок и получить разрешение в НКВД, а для тех, кто был в оккупации, этот вопрос рассматривается в последнюю очередь.

Ну, да, 8-й пункт анкеты у неё всегда будет грузом на ногах.

– Наш поезд разбомбили, когда мы с мамой выехали из Киева. Нас подобрала Мария Андреевна, и мы всё время жили у неё. Она говорила всем, что мама – её дочь, а я – внук.

– Ты же девушка!

– Я стриглась под мальчишку и туго перебинтовывала грудь, чтобы её спрятать. Иначе… Очень многих девчонок забирали во фронтовые публичные дома для немцев. Вы не подумайте! У меня никого никогда не было! – сказала она и покраснела. И точно! Она даже целоваться не умеет. И глаза закрывает, когда её целуешь.