Светлана остро отреагировала на произошедшее:

– Костя! Что произошло в Доме Советов? Что случилось?

– Свет! Я ещё сам не разобрался в этом вопросе. Просто очень не понравился Хрущёв, скользкий он какой-то! И какую-то гадость сказал или пошлость. Жаль, что не запомнил, что именно. Вот и разбираюсь. И в себе, и в нём.

– Он же первый секретарь УКПб!

– И что? Не имеет права ошибаться?

– Ну, партия его поправит, если что!

– А если нет?

– Ну, не знаю! Все говорят, что поправит.

– Если будет иметь право и желание поправить, солнышко. Ладно, спи! Не бери в голову! Мало ли что лётчику-фронтовику могло показаться! Мне завтра возвращаться в Днепропетровск.

Первым, кто попался под руку, оказался адъютант эскадрильи. Была такая должность в отдельных эскадрильях, исполнял обязанности начальника штаба. Бывший политрук, в тактике и планировании – дуб дубом, много гонору и никаких знаний. Пришёл ко мне с доносом на экипаж одного из Пе-3: дескать, пьянствуют в условиях нелётной погоды, хотят выгнать из экипажа вновь назначенного штурмана, который рекомендован штабом ВВС: молодого пацана со знаменитой фамилией. В армии с 41-го года, старший лейтенант с ДВУМЯ боевыми вылетами за всё время войны. Командир, капитан Сердюков, ему не доверяет. Это сейчас разведчиков «ведут» и сопровождают две-три четверки истребителей. Потерь за последние полгода в эскадрилье не было. Почти. Если не считать стрелков и штурманов. Вначале влепил адъютанту выговор, что не может разобраться без посторонних, затем пошёл в землянку ноль третьего борта разобраться и поговорить по душам. Там только командир, штурманца нет.

– Где Ярославский?

– В другом домике живёт, у техников.

– Палыч, что произошло? Почему Романец с «телегой» прибежал?

– После вылета 12 февраля старший лейтенант Ярославский написал в политотдел фронта, что мы уклонились от боя с восьмёркой «мессеров» и трусливо сбежали с поля боя.

– Не понял! А почему вы должны были вступить в бой? Задание какое было?

– Произвести аэрофотосъёмку района Умани. Задание выполнено. Сняли с двух заходов, пленки сданы в разведуправление фронта.

– Почему два раза снимали?

– Ярославский доложил, что не уверен в качестве снимков узловой станции, могли попасться облака. Я развернулся и ещё раз прошёл над станцией.

– Ты с головой-то дружишь, Палыч? Сбить могли!