У Ива екнуло сердце. Он прекрасно знал, кто носит это звание и фамилию, хотя никогда не видел его лица. Официально должность полковника Дугласа называлась так: начальник отдела плановых расчетов ЦУСИ. Но на самом деле он был вторым человеком в специальной службе планеты. Хотя, если следовать фактам, а не штатному расписанию, его следовало бы считать первым. Поскольку начальником службы по традиции становилось гражданское лицо, а они редко задерживались на этом посту больше двух-трех лет. Президенты и иные должностные лица, способные влиять на подобные назначения, старались не предоставлять ни одному из назначенных на этот пост политиков особых возможностей узнать слишком много. Они не забыли, что легендарный президент Эйхаммерер, избиравшийся на свой пост восемь раз по два срока подряд с предусмотренными законом семигодичными перерывами между двойными сроками, так вот — этот Эйхаммерер до момента своего фантастического взлета почти десять лет подряд был никому не известным начальником службы стратегического планирования. Вот почему политиков на этой должности долго не держали, опасаясь взрастить таким образом своих будущих конкурентов. Что же до Дугласа, то он работал в отделе уже почти двадцать лет. Иву вдруг пришло в голову, что четырехзвездочный генерал — это, скорее всего, генерал Ивернери, генеральный инспектор космической морской пехоты. А если это так, то, значит, в этом небольшом зале собрались люди, которые, по существу, вершат судьбу планеты. Не успел Ив с иронией подумать, что здесь не хватает только Президента Тэодора, как дверь открылась и Черменсер торжественным и взволнованным голосом объявил:

— Господин Президент!

Ив чуть не поперхнулся, решив больше пока не иронизировать.

Президент вел себя как-то уж очень просто. Он остановился на пороге и с легкой улыбкой негромко сказал:

— Старый Упитанный Умник в сольной партии.

Этому пассажу Ив уже не удивился. После появления самого Президента планеты на скромном ужине, устроенном «рядовым» председателем совета директоров хоть и крупнейшего банка, но всего лишь «одного из», причем, судя по всему, на подготовку ушли считанные часы, он понял, что сегодня ничему удивляться не стоит.

Когда принесли десерт, Ив уже немного освоился. Сидеть за одним столом с такими людьми… Хотя, в отличие от нескольких трапез в присутствии не менее могущественных особ, на которых Ив имел честь присутствовать ранее, здесь, по крайней мере внешне, все приняли его как равного. Даже его появление было воспринято не просто спокойно, а как нечто само собой разумеющееся. Ив два раза передавал солонку от сенатора Эйзекайи полковнику Дугласу и обратно. И один раз положил кусочек осетрины на тарелку Президента по его просьбе. Он так расхрабрился, что даже попросил епископа Эрайю передать ему тарелочку с равиолями. В конце концов, если отвлечься от должностей и талантов людей, собравшихся за этим столом, то ужин оказался именно таким, как о нем говорил мистер Розенфельд, — дружеской трапезой старых если и не друзей, то хороших знакомых. Так что Ив почти поверил, что все обойдется. Хотя, зная Старого Упитанного Умника, можно было предположить, что дело трапезой не ограничится. Так оно и случилось.