Стоило быть умнее. Та боль, которую она испытала, как только наивно понадеялась, будто сможет что-то изменить, вновь научиться чувствовать и любить, была предупреждением. В ее душе больше не было места надежде, любви, доверию и радости. Эти чувства для живых, для слабых. В конце концов, все, кто был ей близок, ускользнули сквозь пальцы, совсем как пурпурный прах, оставшийся от Киннди, ученицы Джайны Праудмур, и Сильвана вновь осталась одна. Навсегда. Выплеснув эмоции в слезах и крови, она вновь оседлала свою лошадь. Сильвана Ветрокрылая, Королева-банши и Темная Госпожа Отрекшихся, больше никогда не совершит ту же ошибку, поверив, будто она способна любить.

34

34

Го’эл с удивлением отметил, что место Сильваны пустовало. Ему казалось, что из всех лидеров Орды именно она сильнее и отчаяннее всех ненавидела Гарроша. Бейн недавно передал ему слова Вол’джина: «В Темной Госпоже злости хватит на всех. Ее ненависть соткана изо льда».

И все же в день, когда Гаррош должен был наконец-то нарушить молчание, а она смогла бы упиваться его страданием, Сильваны не было поблизости. По меньшей мере странно.

Трибуны понемногу заполнялись зрителями, но никто не смел занять место Темной Госпожи. У стола бронзовых драконов Кайроз возился с Видением времени. Го’эл предположил, что он отключает артефакт, который уже сыграл свою роль и теперь был не нужен. Он ощутил раздражение из-за того, что дракон не сделал этого вчера или даже раньше. В день заключительных прений сторон в Видении времени не было никакой необходимости, ведь все доказательства были представлены до этого. Го’эл не питал к Гаррошу особой любви, но все же считал, что со стороны Кайроза заниматься подобным рутинным делом было грубо по отношению к подсудимому. Он удивлялся, как это допустил Тажань Чжу, который не терпел неуважения к суду, и, в конце концов, решил, что, должно быть, только сам бронзовый дракон знал, почему так важно отключить Видение времени именно сейчас. Хроми наверняка присоединится к нему через несколько минут. Го’эл был уверен, что ни один из бронзовых драконов, сыгравших столь важную роль, не пропустит речь Гарроша.

Весь этот суд принес гораздо больше вреда, чем пользы. В Орде злились на Бейна за то, что он искренне пытался защитить Гарроша. Тактики допроса, которые он применил к Вол’джину и самому Го’элу, задели многих. И все же заключительная речь пролила свет на мотивы Бейна, и Го’эл относился к таурену с пониманием. Все же он был рад, что суд наконец-то подходит к концу. Какое бы решение ни приняли Августейшие небожители, оно принесет только облегчение.