– И вот теперь, здесь и сейчас, я могу говорить открыто, от чистого сердца. Скажу вам правду: я… – Он громко расхохотался. – Ни о чем не жалею!

Андуин забыл, как дышать. Он похолодел, застыл и, не сводя глаз с Гарроша, пытался осмыслить все, что тот сказал. В его ушах громом отдавались крики разъяренной толпы. Тажань Чжу ударил в гонг, безуспешно пытаясь призвать присутствующих к порядку.

Но Гаррош, судя по всему, только начал. Он поднял скованные руки и взревел:

– Да! Да! Я бы разрушил тысячу Тераморов, если бы это понадобилось, чтобы поставить Альянс на колени! Я бы выследил всех крысенышей ночных эльфов, которые вечно блеют про природу, и навсегда заткнул бы им рты. Я бы выгнал всех троллей, всех тауренов, всех жеманных эльфов крови, жадных гоблинов и неуклюжих живых трупов, если бы это было в моей власти, а ведь я почти обладал такой властью!

Андуин только сейчас понял, что отец несколько раз позвал его по имени. Он неуверенно взглянул на Вариана, не в силах оправиться от разочарования и шока.

– Андуин, – позвал король, кажется, в третий раз. – Идем, Го’эл хочет с нами поговорить, и я, кажется, знаю, в чем дело.

Го’эл стоял у входа. Встретившись взглядом с Андуином, он едва заметно указал в сторону коридора, который вел наружу. Андуин кивнул, облизнул губы и покачал головой. Они с Варианом стали спускаться по лестнице. Гаррош, между тем, продолжил. Андуин стиснул зубы. И как он только мог верить в то, что этот орк сможет измениться?

– Я сожалею только о тех «злодеяниях», которые не успел совершить! – крикнул он, с жестокой усмешкой наблюдая за хаосом, который вызвали его слова. – И терзает меня только то, что я так и не успел увидеть возрождение истинной Орды!

Андуин с отцом подошли к дверям, у которых их ждал Го’эл.

– Хроми? – спросил Вариан.

– Хроми, – подтвердил Го’эл.

– Что с ней? – удивился Андуин.

Го’эл развернулся к принцу.