— Может и никакого. Но пропали данные генэкспертизы. Догадываешься чьи?

— Догадываюсь, — Эрику стала понятна причина проволочки.

— Могу поспорить, что догадки неполные: твои тоже.

— На кой хрен они кому-то сдались?

— Мне это не известно. Никто не сообщал. Данные уже восстановлены, но я пришел к выводу, что им нужна не она, а ты. Похоже, генерал ошибся.

— Он не ошибается. Слушай, ты ведь больше не работаешь по этому делу, какого Акрика нужно соваться?

— Я привык доводить начатое до конца. Между прочим, я сильно рискую, сообщая тебе все это. Я уже нарушил около пяти предписаний. Мог бы и поблагодарить.

— Тебе полезно, будет чем похвастаться.

— Это еще не все. У меня есть подозрения, что у тебя в квартире может быть «ухо[1]».

— Большое спасибо, приму к сведению. Больше «приятных» новостей нет?

— Хамло неблагодарное! — обиженно произнес Долан и отключил связь.

Эрик убрал телефон и вернулся в комнату. Олин задумчиво крутила в руках кружку. Лужа на столе была вытерта.

— Опять уезжаешь? — она посмотрела ему в глаза.

— Нет. Я же говорил — у меня отпуск, — он присел в кресло.

— Тогда, рассказывай, что собирался.

— В общем, шефа хотят потеснить, на него собирают компромат. С этим нужно разобраться, — Эрик решил пока не говорить Олин правды.

Если квартиру действительно прослушивают, то ториане будут знать, что ей ничего не известно. Так безопасней.

— Основная проблема в том, что это делает кто-то из нашей фирмы. Вот только узнать кто — пока не удается. Сама понимаешь, это может быть опасно, я не хотел тебя волновать.

— Значит, тогда на тебя напали неслучайно? И тот парень, про которого ты мне рассказывал, его убили? — в голосе Олин чувствовалась тревога.

— Я не знаю. Не думай об этом. К тому времени, когда закончится отпуск, все должно стать по своим местам. Ты сегодня останешься у меня?