— Лучше я тебя отвезу. А то мало ли…

Эрик взял с кухонного стола ключи от мотоцикла. Он решил рассказать Олин правду за несколько дней до того, как все это закончится. Сейчас, все знают, что дочери генерала ничего неизвестно, и использовать ее можно только для шантажа. Но последствия такого шага могут оказаться прямо-противоположными ожидаемым. И сегодня, они в этом наглядно убедились.

Майор Сеил Ренг стоял перед полковником Кароном и чувствовал себя просто отвратительно. Он только вернулся на Сторлан. Даже за медпомощью еще не обращался, а она ему явно нужна. Пол лица превратилось в сплошной синяк, глаз оплыл, губы разбиты. Дышать тяжело, очевидно, несколько ребер сломаны. Этот десантник знал, как бить, что бы причинить максимальный вред, но не убить совсем. Карон долго смотрел на своего подчиненного, не произнося ни слова. Результат предпринятой попытки ясно читался по лицу майора.

— Сколько их было? — наконец спросил полковник.

— Двое. Как и предполагалось, — разбитые губы Ренга ели шевелились.

— Вас было четверо, они убили всех, кроме тебя. Почему тебя оставили?

— Майлов оставил, — уточнил Ренг. — Сказал, что его не греет опять таскаться с нашими трупами, он хочет, чтобы я ощутил себя в его шкуре. Тварь!

— Так и сказал?

— Да. Полковник, не выйдет с ним никаких дел. От него нужно избавляться. Это можно было понять после первой попытки. И на шантаж он не поддается.

— Если дело с Таилом закончится успешно, тогда и избавимся. А пока, нам нужен запасной вариант. Ты взял генобразец этого сержанта?

— Так точно. По дороге, сделал экспресс анализ. Он не тот, кто нам нужен.

— Жаль, это усложняет задачу. Придется искать. Ладно, майор, иди, тебе нужна медпомощь.

— Есть! — майор вышел.

Карон заметил ненависть в глазах Ренга, когда он говорил о Майлове. Этот десантник нанес ему личное оскорбление, избив и оставив в живых, убирать трупы. Такое не забывается. И не прощается.

Барнон закрывал дверь кабинета, когда у него сработал личный коммуникатор. Он взглянул на высветившийся номер, и на его лице отразилось удивление, смешанное со злостью. Он не ждал этого звонка уже много лет. Полковник вернулся в свой кабинет и только после этого ответил на вызов.

— Что тебе от меня надо? — полковник сел в свое кресло.

— Колин, мы с тобой столько лет не общались, а ты начинаешь разговор с грубости, — раздался в трубке приятный женский голос. — Разве так можно?

— Я не жалею об этом. Я жалею, что мы вообще встретились. Так что ты хотела?

— Ты, наверное, забыл, но у тебя остался долг.

— Я давно оплатил все долги! Я до сих пор продолжаю их оплачивать!