Илья повел было Громовых по правой дорожке к центральному выходу из зоопарка, но увидел спешащих навстречу сотрудников милиции в сопровождении мужчины специфического – криминального – вида и повернул обратно. Однако точно такая же группа появилась и у дельфинария. Противник не дремал, бросив на семью строптивого беглеца, не выполнившего задание Черного Вея, достаточно большие силы.

– Лера, налево! – бросил Илья, останавливаясь. – С девочками! Мы их задержим!

Валерия взяла детей за руки, побежала к ближайшей вольере с белыми медведями.

Илья и Антон переглянулись.

– Справимся?

– Это уже третья часть марлезонского балета, – криво усмехнулся Громов, – не запланированная сценарием. Или чьи-то похороны. Хорошо, если не наши.

– К сожалению, похороны – не свадьба, их не отменишь.

– Тогда начнем. Ты бери правых, я левых.

Оба метнулись к приближавшимся парням, переходя в состояние боевого оперирования, зная, как дорого каждое мгновение, но закончить бой самостоятельно им не дали.

Из потока посетителей зоопарка вдруг выделились дымные струи движения другого временного уровня, почти не читаемые зрением, и обе группы бойцов Черного Вея, посланные за Громовым, в течение секунды перестали существовать.

Парни без звука попадали на дорожки зоопарка. Вокруг них тут же стали организовываться стены любопытных посетителей, не понявших, что происходит.

А вихри движения, коснувшиеся боевиков, превратились в трех мужчин, двое из которых были знакомы Громову и Пашину.

– Тимофей… – пробормотал Илья.

– Георгий! – сказал Антон.

– Уходите, – сказал Витязь, только что показавший свои боевые возможности, ровным голосом. – Тимофей вас проводит. Домой не возвращайтесь. Вас отвезут за город, в Сундаковку.

– Где это? – не понял Илья.

– Варшавское шоссе, полсотни километров за МКАД, в сторону Домодедова, там у нас построен Славянский Кремль и общинный двор. Поживете какое-то время под защитой моих ребят.

– Но у нас все вещи дома! – спохватилась подбежавшая с детьми Валерия.