Георгий сосредоточился на мысленном вызове духов Кромки, и уже через несколько секунд совсем недалеко от него возник Калинов Мост, о котором древние русичи сложили немало легенд.

Но если перед ходоками ушедшего вперед отряда он предстал в виде скелета динозавра, то Витязю мост показался одной железной фермой, без настила, по которой мог бы вполне комфортно проехать танк.

Хмыкнув, Георгий взобрался на ферму со множеством заклепок, топнул ногой, породив металлический гул. Натуральная сталь, мать твою! Ну и воображение у тебя, господин бывший танкист. Такие мосты строили только в войну. Надо же, застряло в памяти.

Мост дернулся под ногами, как живой, на мгновение превратился в каменное строение тяжеловесных форм, но тут же вернул былую форму.

Не брыкайся, проговорил про себя Георгий озабоченно, включил темп и вихрем помчался к противоположному берегу, цокая ботинками по железной поверхности фермы.

Похоже, система охраны моста не ожидала такой прыти от пожилого с виду человека, мало похожего на воина. Потому что мост рухнул в реку, загоревшись синим пламенем, уже после того, как Георгий спрыгнул с фермы на берег.

Не успел отреагировать на его переход и собственно страж моста – огромный дракон, сплетенный из струй алых огней, сорвавшихся с берегового откоса.

Не дожидаясь, пока дракон попросит «предъявить полномочия», Георгий опрометью бросился прочь от места переправы и взбежал на холм в километре от реки в тот момент, когда дракон только-только встал на дыбы и оглянулся на промелькнувшую мимо тень.

– Никого больше не пропускай! – строго погрозил ему пальцем Георгий. – Кроме наших. Мы скоро вернемся.

Дракон распался на вихри летающих огней, рассыпавшихся по береговому обрыву.

Георгий огляделся и увидел дорогу.

– Исход зверя, – сказал кто-то тихо.

Георгий даже оглянулся, настолько явственным был этот голос. И только чуть позже понял, что это был голос интуиции.

– Еще бы такси… – пробормотал он вслух.

Однако мир Нави на эту мечту не отреагировал.

– Ладно, доберемся и так.

Георгий сбежал с холма, направляясь к дороге, уходящей к неблизкому горизонту.

Конечно, дорогой этот объект не являлся. Ров, заполненный жидкой пузырящейся грязью. Километрах в двух отсюда грязь начинала светиться и гореть, превращаясь в поток лавы. Вспомнились советы Иннокентия: «Морок мог оставить след, по которому вы дойдете до Черной Обители». Выходит, грязевой поток – это и есть его след?