– За планом земли следует стихия воды.

– Второй круг ада, – криво улыбнулся Антон. – Допустим, мы доберемся до этого моря. Что дальше? У нас нет ни катера, ни лодки, ни даже плота на худой конец.

– Что-нибудь придумаем, – сказал Илья, крутанув желваки на щеках.

– Надо еще дойти. – Антон кинул взгляд на Ратникова.

Терентий, лежащий на земле с закрытыми глазами, бледный до зеленого оттенка, зашевелился, открыл глаза.

– Я готов… пошли…

Все посмотрели на него. Данила подошел, подал руку, помог подняться.

– Что смотрите? – дернул щекой Ратников, обозначая улыбку. – Я еще крепок как дуб. А вот глоток рому мне бы не помешал.

Шурик снял рюкзак, достал алюминиевую флягу.

– Спирт.

– Давай. – Терентий хлебнул прямо из горлышка, закашлялся, поднес ко рту кулак, выдохнул. – Молодежи эту гадость не рекомендую.

– Дай и мне, – протянул руку Антон.

– Не надо, – тихо сказала Валерия.

– Алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах, – отшутился Антон, но флягу не взял.

– Пошли, – сказал Илья. – Данила, помоги полковнику. Через час я тебя сменю.

Отряд медленно двинулся в прежнем направлении, постепенно вытягиваясь в одну линию. Если бы кому-нибудь из обитателей «земного» уровня Нави взбрело в голову (при наличии таковой) напасть на ходоков, атака наверняка бы удалась. Но живые существа этот мир не населяли, а духи, издали наблюдавшие за процессией, связываться с живыми людьми не хотели. Кроме местных окрутных мороков, которые кружили над ходоками и давили на психику, возбуждая у них страх, безнадегу, равнодушие и усталость. Однако ничего поделать с гостями эти слабые тени Морока не могли. Люди были сильнее и терпеливее.

«Терпение – это мелкая форма отчаяния, маскирующаяся под добродетель», – вспомнил Илья чей-то афоризм.[10] Усмехнулся про себя. Лично он держался на злости, а не на терпении, но предел был уже близок.

За два часа проползли пять километров с небольшим и действительно увидели впереди синеватую туманную полосу. Это было море, открытое Данилой, или граница подпланов-кругов Нави. Там земная (земляная) твердь сменялась водным пространством, которое тоже надо было преодолеть.

Настроение ходоков немного поднялось. Все почувствовали прилив сил, оживились. Даже Ратников, едва ковылявший в арьергарде отряда вместе с Ильей, слегка приободрился и расправил плечи. В таком настроении проползли еще несколько километров и вышли на обрыв плато, круто спускавшийся к гладкой, как стекло, с редкими морщинками волн водной поверхности.