– А что я такого сказал? – отступил молодой ксенофизик, зная, очевидно, нрав коллеги; подмигнул Ратибору. – Вы, наверное, еще не знаете о гипотезах «тоннельного просачивания» и «струйного пробоя»?

– Кто автор?

– Первый – кто-то из физиков Европейского объединения, кажется, Валдманис, а второй… – Губерт слегка смутился. – Я.

– Сформулируйте.

– Первая гипотеза, наверное, понятна без пояснений: Конструктор или кто-то еще «просачивается» в нашу Вселенную через потенциальный барьер, разделяющий вселенные. Вторая заключается в том, что никакого Конструктора нет. То есть он был, но в момент прорыва из иной вселенной в нашу взорвался, и канал Большого Выстрела в таком случае – язык пламени или струя от взрыва, пробившая барьер. Вполне возможно, «осколок» самого Конструктора венчает БВ, но это всего лишь фрагмент.

– Интересно, – серьезно сказал Железовский.

– Но доказать это невозможно, – развел руками Савич. – Хотя гипотеза и имеет право на существование, принимать ее всерьез, не имея возможности проверить экспериментально, по крайней мере легкомысленно. Я вас понял, Аристарх.

– Идем, – буркнул Железовский.

В лифте он повернулся к Ратибору лицом:

– Твое мнение?

– Гипотеза интересна…

– Я не об этом. Гипотеза несостоятельна уже по той причине, что в дело вмешались экзосенсы и чужане, а они лучше знают – «осколок» Конструктора вторгся в наши пределы или сам пресапиенс. Я о Савиче. Сможет он заменить Вакулу?

– Не знаю.

Железовский качнул головой и вдруг поглядел на подчиненного хмуро и неприязненно. – Умник сообщил, что ты шел по следам розыскников вакулинского дела. Нечем заняться?

– Я хотел бы сам участвовать в расследовании.

– Ага. – В тоне Железовского прозвучали нотки участия. – Скучно стало? Сил много, а работа стандартно однообразна, так?

Ратибор нехотя кивнул, предчувствуя недоброе.

– А коли так, делай официальное заявление и ступай в аварийщики-спасатели – возьмут. – Нотки участия в голосе «роденовского мыслителя» были таким же обманом, как и его видимая медлительность. – Тебе разве не известно, что самостоятельные действия для опера любой тревоги недопустимы? Если с тобой что-нибудь случится, кто ответит за срыв операции?

– А разве это не ваши сторожа ходят за мной по пятам? – не удержался Ратибор. – Контролируют, один я вошел в туалет или нет.

Железовский ощупал лицо Берестова прозрачно-серыми цепкими глазами.