– О Конструкторе не упоминалось совсем. Это не «Общество», Забава, это К-мигранты, деятельность которых косвенно подтверждает, что БВ – след Конструктора. Логично было бы ожидать от членов «Общества», людей, кстати сказать, объяснений своим поступкам, в которых обязательно прозвучали бы какие-то слова в защиту Конструктора, но их не было. Это не по-нашему, не по-человечески, так люди не поступают, так могут мыслить только К-мигранты, не люди. Боюсь даже представить, что будет, если они возьмутся за нас всерьез.

Забава рассеянно полистала раскрытую книгу, поправила волосы.

– Вы пытались объяснить им, что судьба Конструктора не только в наших руках, в руках исполнительного органа защитной системы цивилизации? Что мы действуем от имени и по поручению человечества?

– Представителей человечества, – поправил Железовский ворчливо. – А это не одно и то же. Всемирный референдум неизбежен, люди уже обладают полной информацией о БВ, о гипотезах, связанных с ним, и от обсуждения проблемы не уйти.

– Я и не призываю решать проблему келейно, однако сколько людей – столько и мнений. Я боюсь, что общественное мнение не совпадет с единственно верным решением проблемы. Гуманизм – изначально мироощущение сильного народа, но всегда ли в борьбе за существование побеждали гуманисты? А новая встреча с Конструктором – суть борьбы за существование, и, не понимая этого, человечество запросто может погубить себя.

– И все же у меня иная точка зрения, хотя я и выполняю волю Совета. Можно обойтись и без мордобития, тем более что мы не контактируем с Конструктором напрямую.

Забава закинула ногу на ногу, покачала головой:

– Не узнаю тебя, Аристарх. Вы, русские, всегда отличались размахом и удалью: раззудись, плечо, размахнись, рука! Неужто иссякла былая удаль? Подмок порох? Душа запросила покоя?

Железовский набычился, посмотрел на ее колени, выглянувшие из-под халата, неожиданно улыбнулся:

– Ты выбрала не лучшую из пословиц, могу привести сотню других, отвечающих ситуации. Например: гром не грянет, мужик не перекрестится. Дитя плачет, мать не разумеет. Или такую вот: удалой долго не думает.

Боянова засмеялась:

– Да, пословиц у вас много, на все случаи жизни, это я знаю. Есть и такая: женский ум лучше всяких дум. Мужских, естественно. Нам предстоит из двух зол выбрать меньшее – то ли «задавить» Конструктора в «струну», уничтожив тем самым самое древнее из всех разумных существ, то ли позволить ему уничтожить нас – при столкновении ли БВ с Системой или при выходе Конструктора из БВ. Вот и решай.

Они помолчали, хорошо понимая друг друга и без слов.