Через несколько секунд драккар Грехова отстыковался от станции и метнулся в ночь, моментально исчезнув из поля зрения ее локаторов.

– Забава теперь меня возненавидит, – прошептала Настя на ухо Ратибору, хотя думала о другом.

Железовский услышал шепот.

– Нет, девочка, все правильно. Каждый из нас способен ошибаться, даже самые «непогрешимые» руководители, ошибается и Забава. – Железовский вдруг усмехнулся. – Если бы ты не опередила ее, она сама выключила бы поле.

Брови у Насти поднялись.

– Вы думаете, что она?..

– Уверен. Неужели ты считаешь, что Забава не смогла бы тебе помешать?

Анастасия растерянно посмотрела на Ратибора, стоявшего с ничего не выражавшим лицом, будто разговор его не касался, потом снова на Железовского.

– Не знаю… наверное, могла…

– Зато я знаю. – Комиссар кивнул всем присутствующим и двинулся к выходу.

– Мне с вами? – мысленно спросил его Ратибор.

– Побудь с Настей, пусть успокоится. Через два часа встретимся в Центре-I на Земле.

Связь «спрута» принесла три длинные ноты: ре-ми-соль – сигнал общего внимания, затем раздался незнакомый гортанный голос, пересыпанный свистящими обертонами:

– Дивно гремит Бог гласом своим, делает дела великие, для вас непостижимые [109].

Голос исчез в нарастающем хрипе, со щелчком наступила тишина.

– Кто это сказал? – опомнился Железовский, застыв у выхода из помещения, где застала его странная передача.

– Обладатель сообщения не идентифицируется, – после паузы ответил координатор «спрута». – Передача не пеленгуется, сигнал возник в системе связи спонтанно.

– Может быть, это чужане шутят? – предположил далекий Баренц. – Или К-мигранты?

– А если сам Конструктор?

– Вряд ли, если бы он способен был так шутить, мне бы давно установили с ним прямой контакт.