По дороге к дому почти не разговаривали. Настя перестала дрожать и шла задумчиво-рассеянная, опираясь на твердую руку Берестова. На широте Новосибирска стоял полдень, солнечный и тихий, воздух был напоен ароматами начала лета, природа звала отдохнуть, и не хотелось думать ни о чем зловещем, и только лица попадавшихся на пути прохожих заставляли сердце биться в прежнем ритме заботы и тревоги.

Ратибор не стал заходить к Анастасии, а она не стала его приглашать. Оба все понимали без слов.

– Берегись, опер, – тихо сказала девушка на прощание, не отвечая на его поцелуй, – еще не все закончено… и нет уверенности ни в чем. Обещай мне выполнить одну просьбу.

Ратибор посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, чего она хочет, сказал медленно, как Железовский:

– Обещаю.

– Найди Габриэля… где хочешь, но найди. И передай… – Она подумала. – Передай ему, что он ошибается, он – не изгой, ты понял?

– Я понял. – Губы едва двигались, и разжимать их приходилось силой. – Он не изгой. Прощай. – Он повернулся, чтобы уйти, но Анастасия задержала его, положив руку на плечо, повернула лицом к себе.

– Не делай далеко идущих выводов, опер. Может быть, Габриэль на самом деле – дитя вечности, как он однажды выразился, но это мы превратили его в хомозавра, которому не место среди людей. Он одинок сто лет! Одинок, как… Конструктор, а одиночество – худшая из мук не только для любого из нас, но и для него тоже.

Ратибор принудил себя улыбнуться.

– Почти по Маркесу – сто лет одиночества [110].

– Господи, как вы не похожи! – вырвалось у Анастасии. – Иди, Ратибор… и возвращайся.

Ратибор поцеловал ее в ладонь и пошел через лужайку перед домом к оставленному пинассу. Время, отпущенное ему комиссаром, кончалось, и он был почти рад, что прощание оказалось коротким. Буря в душе улеглась, сменившись холодной решимостью и трезвой оценкой своего положения. Настя просила найти Габриэля, он согласился. Она сказала: не делай выводов, – он не стал их делать. Остался пустяк – найти проконсула и выяснить, почему он «дитя вечности», почему он не изгой и что собирается делать дальше.

Забава Боянова пришла к ней в половине десятого, когда по общеинформационной программе новостей «Время» передавали сообщение о заседании Совета безопасности и о реакции Конструктора на решение не применять излучатели квагмы в зоне пояса астероидов.

Настя, одетая в пушистый, подчеркивающий ее стройность халат, молча отступила в сторону, приглашая нежданную гостью в гостиную. Забава, уже коротко подстриженная, еще более похожая на мальчика, тонкая, загорелая, так же молча передала ей сумку с бутылкой шампанского «Амброзия».