– Вот этого я не ожидал, – подбежал к Березину Рудаков с камерой в руке и пистолетом в другой. – Ну никак не ожидал! А вы что такие спокойные? Пошли со мной. Максим, пойдешь? Мы имеем полное право на контакт.

– Это не контакт, – сказала Анна тихо. – Это обычная авария, подстроенная Ивлевым. И едва ли его друзья захотят говорить с нами. Не суетись, Михаил, туда тебя уже не пустят.

Рудаков внимательно посмотрел на НЛО, потом на Анну.

– М-да, похоже, ты права. А у меня пленка кончилась. Да, о чем ты? Какие друзья? При чем тут Игорь?

– При том, что он вошел внутрь так же просто и спокойно, как эти парни. Игорь Тихонович не... не совсем человек, он их коллега, оттуда. – Анна показала на небо. – Неужели не понял?

Рудаков присвистнул, спрятал пистолет в карман и в задумчивости сделал шаг к висящему «призраку».

– Ты так уверенно говоришь... Но если все так, то их надо задержать! Кто тут главный? – обратился Михаил к группке прилетевших в плащах.

Никто ему не ответил. Плыла шелестящая дождем тишина, светились созданные неизвестно кем (но они же люди? с виду?) и неизвестно где (где еще, кроме Земли?) машины, шастали из «тарелки» в «тарелку» угрюмые здоровые парни в белых, обтягивающих тело костюмах, блестела прозрачная накидка Анны (Березин невольно посмотрел на ее лицо, странно спокойное и задумчивое. Она знала, что Ивлев – чужой! А Максим считал ее повышенное внимание к начальнику отдела чуть ли не безответной любовью... Как приятно ошибаться!), перламутровые блики ложились на мокрый асфальт шоссе живой рыбьей чешуей...

И когда молчать и смотреть дальше стало невмоготу, когда командир отряда контрразведки хотел дать команду «задержать их!», от светящейся висящей конструкции шагнула к людям знакомая фигура.

Мужчина в дождевике поднял руку для команды, оглядываясь на подчиненных, но Анна шагнула к нему, торопливо проговорив:

– Подождите.

Березин отодвинул плечом Рудакова и ступил навстречу Ивлеву, не слыша предостерегающих возгласов и восклицания Анны:

– Максим!

Они встретились посередине между НЛО и цепью солдат. Березин подошел к Ивлеву почти вплотную, вглядываясь в текучее его лицо, пытаясь понять его мысли, пытаясь найти те признаки «чужеродности», которые дали бы право сказать – он не человек! Но ничего не нашел, никаких физических отличий, да и не смог бы, будь у него даже рентгеновское зрение, ведь та часть жизни Ивлева, знакомая Березину по совместной работе, давно охарактеризовала его по всем человеческим параметрам. Ивлев был человечней всех их оптом и в розницу, доказывать обратное было бессмысленно.