Железовский размышлял ровно две секунды.

– Задержите его!

– Я уже поняла.

– Ждите.

Связь прервалась.

Забава снова настроилась на гиперчувствование и превратилась в слух.

Торопов был не один. С ним пришли двое молодых людей мощного телосложения, одетые в стандартные кокосы Службы, но Власта их не впустила, и по знаку Торопова они остались у входа в капсулу-квартиру Власты, на холл-площадке. Сам же Милослав спустился в прихожую на лифт-подъемнике.

Некоторое время Власта и бывший муж, с которым она не жила уже больше двадцати лет, разглядывали друг друга.

Милослав, прежде тонкий и стройный, как юноша, явно пополнел, обрел животик, но выглядел хорошо. Шапка седых волос не портила его, а вот капризно изогнутые губы придавали лицу выражение недовольства и холодности.

– Ты одна?

– Как видишь. Зачем пришел?

– Ты все такая же, – прищурился Торопов. – Не меняешься. Разве что одета не по моде. Черный цвет тебе не к лицу.

– Черный цвет к лицу тебе, – сухо отрезала Власта, сдерживаясь, чтобы не нагрубить. – Тебе разве не известно, что мой муж погиб?

В глазах бывшего командора Погранслужбы мелькнули злые огоньки.

– Он сам виноват… – Торопов запнулся.

Власта раздула ноздри, глаза ее сузились.

– Что значит – он сам виноват?! Ты знаешь подробности гибели Димы?!

Глаза Торопова вильнули.

– Мне рассказывали… ему предложили работать на Службу, он отказался…

– За это не убивают. Но его убили!