– Я вас… в пыль…

– Какая же ты вонючка! – тусклым голосом произнес Железовский. – У меня всего два вопроса к тебе. Ответишь – будешь жить, обещаю.

– Я т-тебя…

– Вопрос первый: кто «крот»?

– Дежурный по штабу, – вмешался Ромашин. – Он сам признался, думал, что я уже никому не успею сказать.

– Пусть сам ответит. Ну?!

– Д-д…

– Джонсон? Дюк? Доценко?

– Д-дим Олимов…

– Понятно. Мне этот парень никогда не нравился. И жена его тоже. Вопрос второй: чем тебя купили? Что пообещали?

– Н-не т-твое д-де…

– Отвечай!

Штыба отшатнулся, белея. Воля и возможности Железовского были выше, и держался Вацек из последних сил.

– С-с-с…

– Свобода?

Вацек кивнул.

Железовский усмехнулся, выстрелил, проследил за падением тела, обернулся к Ромашину:

– Как все просто в этом далеко не лучшем из миров. Ему пообещали всего лишь свободу, то есть возможность жить так, как он хочет, и этого оказалось достаточно.

– Я его понимаю, – глухо сказал Ромашин.

– А я нет! Ему мало было найти свое место в жизни, он непременно хотел найти и занять это место первым. Однако за все надо платить, это аксиома. Пошли, у нас очень мало времени.