– Двести сорок километров от поверхности звезды, – отозвался инк-пилот.

«Я понял, – прошелестел в головах беглецов мыслеголос Дара Железвича. – В вашем распоряжении около семи минут. Вам надо успеть пересечь границу Шварцшильда. Для Шив Кумара радиус Шварцшильда равен двум тысячам шестистам шестидесяти километров. Успеете?

– Пилот! – рявкнул Джума. – Мы успеем за семь минут преодолеть две с половиной тысячи километров?

– Только при ускорении в три «g».

– А шпугом ты ходить не умеешь?

– Другие режимы программой не предусмотрены.

– Тогда врубай свои три «g»!

– Слушаюсь!

«Садко» начал двигаться резвее, хотя на самочувствии пассажиров это не сказалось никак. Защитный экран кабины нейтрализовал и гравитацию Шив Кумара, и собственное ускорение модуля.

Поднялись над остывающей звездой на высоту в тысячу километров. Шив Кумар перестал загораживать половину сферы обзора, превратился в круглую красно-коричневую гору, потом в массивный гладкий шар, испещренный сеточкой чуть более ярких прожилок.

Полторы тысячи километров…

По шару поползли огненные зигзаги – начала трескаться кора коричневого карлика, открывая более разогретые слои.

Тысяча восемьсот километров…

На пятнистой глыбе Шив Кумара вспыхнули яркие точки – словно веснушки на лице мальчишки, испустили лучики желтого и оранжевого света.

– Красиво! – пробормотал Джума.

Точки-«веснушки» погасли. Шар остывающей звезды стал покрываться черными оспинами провалов и ям. Чудовищная сила корчила его, давила, сжимала, изменяя форму: шар превратился в дыню, в грушу, в диск, в связку опят всех оттенков красного цвета, с яркими золотыми корешками и прожилками.

«Садко» уперся в пространство, как в стену! Щупальце силы, сжимающей Шив Кумар, догнало модуль, вцепилось в него мертвой хваткой, затормозило, дернуло к умирающему в судорогах коллапса коричневому карлику.

– Форсаж! – сквозь зубы выговорил Джума. – Полная отдача!

Инк до предела увеличил мощность защитного поля и тягу двигателя.

Модуль, вздрагивая и шатаясь, как человек в состоянии алкогольного опьянения, снова начал удаляться от коллапсирующей звезды, буквально продираясь сквозь пространство, словно сквозь толщу горных пород.