Приостановились.

Мальчик прижал к вискам ладони, зажмурился, постоял так несколько секунд и вдруг разделился на две одинаковые фигуры. Вторая зыбилась и колебалась, но всё же очень сильно походила на оригинал, то есть на самого ведича.

Сергий вытянул руку в ту сторону, откуда они бежали.

– Вейся, стелься, через древо целься, стань как человек, побеги на…

– Стойте! – быстро сказал Булавин. – Они не должны знать, что Светлый с нами!

Двойник Сергия заколебался, заструился дымком, пропал.

Мальчик растерянно посмотрел на Тарасова.

– Сделай двойника из кого-нибудь другого. Сможешь?

– Из меня, – предложил Никифор.

Сергий снова прижал ладони к вискам, но глаза не закрыл, продолжал смотреть на Никифора.

– Я ничего не… – начал тот и внезапно раздвоился.

Его двойник, текучий, бесплотный, с блестящей головой, замахал руками, смешно перебрал ногами на месте и под слова «вейся, стелься, стань как человек» канул в кусты.

– Ты им управляешь или нет? – спросил Булавин.

– Вижу, как он идёт… немножко управляю, – ответил Сергий.

– Пусть он покажется десантникам и побежит на запад.

– Хорошо.

Тарасов сосредоточился на устроении повелевания, нашёл внутренним зрением ворону на дереве, заставил её взлететь и посмотрел на лес птичьими глазами.

Он увидел серо-зелёно-коричневое поле, мало напоминающее лес сверху. Больше всего картина походила на камуфляжную сеть, накинутую на пласт желе. Над сетью висели три громадных горбатых крокодила, вращая пропеллерами-крыльями. А внизу, в ячеях «желе», мелькали какие-то неяркие живые тени. Это были десантники, сброшенные вертолётами-«крокодилами».

Тарасов вернулся «в свои глаза».