– Дышит, – не сразу отозвался Терёшин. – Но без сознания. Симптомы те же: кардиокризис.

Маккена оглядел сферу обзора.

Шаровое звёздное скопление Омега Кентавра осталось где-то позади. Под спейсером образовался чёрный провал с редкими звёздами, над спейсером сияла звёздная река неизвестного спирального рукава Галактики.

– Вацлав, где мы?

– Считаю, – сказал драйвер-прима. – С ходу не определишься. Похоже, мы болтаемся где-то между рукавами.

– А должны быть по вектору Кентавра в семи тысячах эсвэ от Солнца, – заметил Успенский. – Неужели инк ручного режима тоже поражён «червем»?

– Ты же сам его тестировал.

– С помощью такого же малого инка.

– Может, тестер тоже хандрит?

– В таком случае все наши инки заболели!

– Вот Солнце! – определил наконец пилот положение светила человеческой цивилизации.

В неимоверной дали на краю звёздной реки вспыхнул пульсирующий оранжевый огонёк.

– Двенадцать тысяч эсвэ! Не понимаю, в чём дело, но инк ручной наводки явно глючит. Мы не должны были оказаться здесь.

– Это означает лишь одно… – начал Успенский.

В рубке стало тихо.

– Что? – не выдержал Хржичка.

– Все системы спейсера начинают «сыпаться». Мы отловили не всех «червей». Какие-то из них продолжают своё чёрное дело. Если мы не доберёмся до Солнца за пару прыжков, то не доберёмся до него никогда.

Головы членов экипажа повернулись к капитану.

Маккена молчал, переживая опустошающее чувство собственного бессилия. Но перед лицом своих подчинённых он обязан был держать марку.

– Переходим на «чрезвычайку»! Виль, Митя – займитесь поиском нановирусов. Вацлав, смени линк ручной наводки, протестируй драйвера хода. Слава, обработай все помещения машины антидотом. Никому не раздеваться, спать в «кокосах», есть только консервы НЗ. Через три часа стартуем к Солнцу. Задачи понятны?