– Она не выдержит «струнного» оверспейса.

– Во-первых, это ещё неизвестно. Во-вторых, оставаясь в модуле, вы всё равно… м-м, не проживёте долго.

Маккена помолчал.

– Ей нужен уход и покой.

– Мы подождём пару суток, Умник её подлечит.

На этот раз молчание длилось дольше.

Экипаж «Непобедимого» терпеливо ждал.

Маккена смотрел на звёзды, поглядывал на отсек с реанимационным комплексом (в пассажирском коконе, где он сидел, вся видеоинформация передавалась напрямую к глазам), думал о чём-то с непроницаемым лицом. Потом сказал:

– Хорошо, подождём. Если Умник гарантирует благополучный исход оверспейса, мы уйдём к Земле.

Совещание закончилось. Капитан Бренчкорт не любил сентиментальных душеспасительных бесед, хотя и понимал коллегу. Маккена был влюблён, и это обстоятельство снимало с него все обвинения в неправильной оценке ситуации.

Сутки «Непобедимый» висел в пространстве, освещаемый лучами шарового звёздного скопления NGC 6760. Ярким скопление назвать было нельзя, но его света хватало, чтобы люди могли хорошо видеть лица друг друга.

Экипаж занимался своими рутинными делами, подчиняясь раз и навсегда заведённому порядку в дальнем походе.

Маккена общался с Умником, продолжавшим лечение Розы, и подолгу находился рядом с экспертом, пространно рассказывая ей о своём детстве, о друзьях и родственниках, о мечте, которая привела его в корпус космолётчиков.

Роза Линдсей слушала, улыбаясь больше своим мыслям, нежели шуткам Маккены. А потом эта идиллия закончилась, потому что откладывать решение о возвращении было нельзя.

Капитан Бренчкорт снова собрал видеосовещание. Он был краток:

– Ваши предложения, коллега.

– Умник утверждает, что она по-прежнему слаба, – пробормотал Маккена.

– Тем не менее у нас есть шанс доставить её в земную клинику. Здесь я вас не оставлю.

– Давайте подождём ещё пару дней.

– Рудольф, поймите, Умник не сделает большего, чем уже сделал, – мягко проговорил Спичкин. – Розу можно поднять на ноги только на Земле.