– Неизученным можно назвать любой район второго Дайсона, – ответил Даваа, неподвижностью и бесстрастным лицом похожий на бронзового монгольского божка. – Как ни многочислен на первый взгляд исследовательский отряд в Сфере, он не в состоянии охватить всю поверхность Дайсонов и самой Сферы. Я даже не могу выделить наиболее интересные объекты системы, настолько они равноценны в познавательном смысле.

– Понятно. Вопрос второй: хорошо ли ты знаешь своего секретаря?

Даваа позволил себе улыбнуться: у него слегка растянулись губы, глаза превратились в щелочки.

– У меня их три.

– Насколько я знаю, двое из них – киб-интеллекты и лишь один – человек. Нас интересует Каспар Гриффит.

Директор центра перестал улыбаться, помолчал, испытывая какие-то колебания.

– Что-то странное происходит в мире. Три дня назад я имел беседу с членом Совета безопасности Косачевским, и он задал мне те же вопросы, а потом взял слово, что я никому об этом не сообщу.

– Почему же ты сообщил мне?

– Ты мой друг, к тому же… ты работаешь в безопасности…

– Понял, спасибо за доверие. Но неужели Герман Косачевский утаил от меня посещение Сферы? Странно… Кстати, я тоже член Совета безопасности. Хорошо, разберемся. Спасибо за информацию. Рад, что не ошибся.

– Ты или я?

– И я тоже. Не исчезай надолго за пределы прямой связи, ты можешь понадобиться в любой момент.

– Слушаю и повинуюсь.

Директор центра поклонился, собираясь покинуть зал спейсера, и, пропустив внутрь двух мужчин, исчез. Калашников с удивлением смотрел на вновь прибывших. Первым подошел Косачевский, вторым Ефремов, председатель СЭКОНа – Комиссии социального и этического контроля за опасными исследованиями.

– Не удивляйся, – буркнул Косачевский. – Пришлось явиться незваными. Сегодня после обеда мне позвонили со Сферы анонимно, чтобы я разобрался со здешними «безобразиями» и прекратил все работы. То же самое и ему. – Он кивнул на Ефремова.

– Здравствуйте. – Щекастый, низкорослый председатель комиссии был хмур и неприветлив. – Хотелось бы разобраться в обстановке.

Калашников с укором посмотрел на Косачевского.

– Я же сказал, что буду готов доложить вечером, в крайнем случае завтра утром.

Косачевский отвел взгляд.

– Я знаю, но СЭКОН – не моя епархия.