– Вы не ошиблись, – тем же ровным голосом ответил Георгий.

– Очень приятно, – снова улыбнулся Калошин. – Уходите, вас мы не тронем. Пока. А вот с этими двумя поговорим по душам.

– Твоя душа давно принадлежит дьяволу! – не выдержал Антон.

Брови Всеволода Марьевича сдвинулись, но на реплику Громова он отвечать не стал.

– Или вы предпочтете благородно отдать жизнь за друзей? Но какие они вам друзья? Что они могут? Стрелять, драться? Да таких, как они, можно набрать легион! К тому же, насколько я знаю, в вашу задачу вовсе не входит разработка и осуществление боевых операций. Вы же воспитатель, или, как у вас говорят, р е ч е н н и к.

Георгий покачал головой.

– Вам не понять.

– Что ж, тем хуже для вас. Живыми отсюда вы не уйдете. Впрочем, шанс есть. Если вы добровольно отдадите володарь и Врата, я вас, может быть, и отпущу.

Георгий достал из кармана бутылку темного стекла с двумя горлышками, снял ногу с плиты Лика Беса, вынул из бутылки одну из пробок, наклонил над плитой. Из горлышка упала на плиту капля черной смолы, вспенилась и звучно шлепнулась в выпуклое изображение морды демона. Раздался свистящий гулкий треск, во все стороны полетели струйки пыли и язычки прозрачно-фиолетового пламени. В центре плиты образовалась небольшая ямка. Запахло порохом, серой и сгоревшим пластиком.

Калошин оскалился, оглянулся на Евангелину.

– Как это понимать, Графиня? Откуда у него ниргуна?

– Не знаю, – виновато отвела глаза верховная жрица. – Наверное, кто-то из моих слуг продался, помог ему… У меня еще есть. Убейте его!

Георгий снова наклонил бутылку, собираясь вылить ее содержимое на плиту.

Калошин протянул к нему руку.

– Погоди, Витязь, выслушай деловое предложение. У вас имеется то, что принадлежит нам, – Врата, и то, чего нам не хватает, – володарь. У нас тоже есть объекты для обмена.

Всеволод Марьевич щелкнул пальцами, и двое бородачей вытолкали из-за колонны в дальнем углу зала избитого окровавленного Ратникова со связанными сзади руками и его подчиненных, Славика и Жору Пучкова. Шлемы с них были сорваны, комбинезоны располосованы каким-то сверхострым клинком и висели лохмотьями, на лицах не осталось живого места.

– Итак, предлагаю обмен, – скрипучим голосом сказал Калошин. – Вы отдаете нам Врата и володарь, мы отпускаем вас и ваших друзей. Идет? В противном случае они погибнут.

– Не обращайте на нас внимания, – прохрипел Жора Пучков, на котором вовсе не было никакой одежды, кроме плавок. – Эти сволочи не посмеют убивать федералов, наши придут – камня на камне здесь не оставят!

– Во-первых, ваши не узнают о героической смерти коллег, – повернулся к нему Всеволод Марьевич. – Во-вторых, не надо хамить, сержант, я этого не люблю.