– Ну и ну!

– Что?

– Кажется, звонили из Госдумы!

Антон невольно улыбнулся.

– Ошибся твой определитель.

– Не может быть. Знаешь, какая у меня аппаратура? Знакомый полковник из ФАПСИ установил, только у них такая стоит. Номер телефона она засечь не успела, но координаты объекта вычислила точно. Неужели слуги Морока даже в Думу пробрались?

Антон промолчал, не желая возражать.

Илья еще несколько минут поколдовал над клавиатурой, потом сдался и выключил компьютер.

– Черт с ним, еще не раз позвонит, поехали.

– Снова угрожал?

– Настоятельно советовал не ехать на озеро.

– Тебе не кажется странным, что он позвонил именно в тот момент, когда ты зашел в кабинет?

Илья остановился на пороге комнаты, озадаченно почесал бровь.

– А ведь ты прав, Гром. За нами, кажется, следят. Вот вцепились, собаки, проходу не дают. Придется предпринять кое-какие ответные меры.

– Какие?

– Увидишь.

Они вышли из здания Школы, пустырь за которой был превращен в полигон, сели в машину.

– Я договорился встретиться с тем самым полковником, Михайлов его фамилия, хотя он теперь генерал. Он нам поможет. Но сначала заедем в КБ «Точмаш», нас там ждут.

Через час они прошли через турникет проходной конструкторского бюро по выписанным пропускам, причем никто не попросил у них удостоверений личности: Пашина здесь знали и уважали. За воротами их ждал лысый грузный мужчина с висячими козацкими усами и грустными воловьими глазами, выдающими его «хохляцкую» национальность; правда, по-русски он говорил чисто, лишь изредка вставляя украинские слова и обороты. Звали его Петром Афанасьевичем Ладыженским.

Он пожал гостям руки и повел их через площадь к двухэтажному зданию с окнами, закрытыми изнутри жалюзи. Потом вдруг свернул к небольшому ангару из гофрированного белого материала, напоминающего шифер.