– В чем дело, сотник?! Я что тебе велела?!

– К нам гость.

Пелагея опустила руку, тело Громова сорвалось со стены и рухнуло на пол безжизненной массой.

– Кто?

– Здорово ты его разукрасила, Хозяйка. Он готов? Куда его, в озеро?

– В молельню. Очухается – сто раз подумает, стоит ли погибать за идею. Кого еще черт принес?

– Меня, – появился в спальне громадный, как шкаф, гость, в котором Пелагея с изумлением узнала Клементьева. – Славно вы тут развлекаетесь, господа. – Виктор Иванович бросил взгляд на окровавленное тело Громова. – Прямо образцово-показательные выступления святой инквизиции.

– Этот человек…

– Знаю, – махнул мощной дланью Клементьев. – Где мы можем побеседовать?

– Как ты прошел в храм, гость нежданный? И почему без предупреждения? Я этого не люблю!

Клементьев тяжело посмотрел на сотника, тот поспешно поднял тело Громова и вынес из спальни.

– Я имел встречу с Господином…

Старуха нахмурилась, пожевала губами, но продолжать в том же духе не стала, с кислым видом повела гостя в соседнюю комнату, отличавшуюся от спальни только отсутствием кровати.

– Чему обязана столь неожиданным визитом?

– Господин устал и хочет домой. – Клементьев щелкнул пальцами, одно из мягких низких кресел с пушистой обивкой скользнуло к нему, он сел. – Но главное не в этом. Собор волхвов, кажется, успел – таки создать один из божественных эгрегоров. Надо срочно решать, чем мы можем ответить.

Верховная жрица медленно повернулась к эмиссару, не дойдя до своего «царского» кресла. Тот криво усмехнулся.

– Кончай свои забавы, Хозяйка, пора заниматься делом. Если мы провалимся, Господин нам не простит.

– Да придет Тот, чье имя будет произнесено! – глухо проговорила Пелагея, сжимая крест на груди обеими руками.

Валерия очнулась в небольшой комнате с каменными стенами и окошком под потолком, забранным решеткой с толстыми прутьями. Она лежала в углу комнаты на охапке несвежей соломы. В другом углу стоял светильник из темно-желтого металла, форма которого привела Валерию в содрогание. Она поднялась, ощупывая гудящую голову, не понимая, почему и как оказалась в этой низкой каменной темнице, похожей на тюремную камеру. В памяти всплыла прогулка по лесу с Анжеликой, спуск в подземелье с фонарем в руке, нарастающее ощущение тревоги, смех подруги, уверявшей, что у нее приступ клаустрофобии, и… полный мрак! Больше ничего Валерия не помнила.