– Нет, не в курсе.

– Дайте возможность Госконтролю проверить содержимое «ваших вагонов», и все вопросы к вам будут сняты, товарищ Жуков.

– Эхо-камеры распаковывать нельзя, товарищ Сталин. Они упакованы так, чтобы их не повредить при транспортировке. Но на распаковку в Институте «Морфизприбор» мы обязательно пригласим эту комиссию.

– Хорошо, пусть будет так. Что-то очень интересное?

– Да, товарищ Сталин. Это необходимо ставить на вооружение. И еще, я разговаривал с товарищем Александровым на переходе из Владивостока в Тромсё. Необходимо начать проектирование и строительство атомных подводных лодок в СССР. Атомный реактор не требует воздуха для работы, и это решит окончательно проблему со скрытностью подводных лодок.

– Мда, я думал, что вы пришли просить за себя, ан вон как обернулось. Пишите обоснование, товарищ адмирал. Будем рассматривать на пленуме. А вы, как считаете, почему немцам удалось пройти вглубь страны?

– До самого конца мы сильно отставали в авиации, радиосвязи, радиолокации и моторостроении. Чисто экономические причины, товарищ Сталин.

– Вы – технократ, товарищ Жуков. Самые больные вопросы остались не освещены вами. Что ж, товарищ Жуков. Продолжайте заниматься тем, чем занимаетесь. Летом найдем время и посетим ваш флот. Вопросы, которые вы подняли сегодня, будут рассмотрены в ближайшее время.

– Это не все вопросы, товарищ Сталин. Есть много вопросов по авианосцам. Все имеющиеся нуждаются в переоборудовании: реактивная авиация уже просится на них.

– Есть задумки, как это сделать?

– Так точно.

– Об этом тоже напишите обоснование. До свидания, товарищ Жуков!

– До свидания, товарищ Сталин.

Утром Жуков поехал к Кузнецову и передал ему содержание разговора со Сталиным.

– Мне это вряд ли поможет, Владимир Николаевич. Тем не менее спасибо. Зайдите ко Льву Михайловичу, подключайте и его к этим вопросам. На меня уже пришел приказ, вместо меня будет назначен адмирал Юмашев. Но вы знакомы.

– И что вам ставят в вину?

– Действия Балтийского и Черноморского флотов, хотя, кроме Одессы и Либавы, мы не потеряли ни одной базы. Но потери этих флотов признаны недопустимо большими.

– Бред какой! Вот так вот, не сделав ни одного выстрела, выигрываются войны!

– Вы этого не говорили, Владимир Николаевич! Я этого не слышал! – улыбнулся Николай Герасимович.