— Отбыли,— доложил Макрудер, появляясь в дверях командного пункта.— Министр обороны отозвал весь транспорт, чтобы обеспечить вторую дивизию,— выражение его липа сделалось кислым:— он назвал ее «чрезвычайной ударной силой»...

Синклер выругался, склонился над разостланной картой и, стиснув зубы, пробормотал:

— Черт бы их всех побрал!

Гретта не выдержала и взорвалась:

— Прогнившие Боги! Мы на полпути к Веспе с двумя тысячами людей, и у нас не будет транспорта?

Поднялась ругань, перемежаемая проклятиями и недоуменными вопросами.

Синклер поднял руку:

— Ребята, спокойней. Мне нужно подумать.— Глубоко вздохнув, он несколько раз согнул и разогнул руки, чтобы снять напряжение.

Все умолкли, выжидательно глядя на Синклера.

Он медленно опустился в потертое кресло, стоявшее перед столом:

— Итак, серьезная игра началась.

Бросив взгляд на топографическую карту, он, нахмурив брови, внимательно вгляделся в затейливый узор цветных линий и пятен. Синклер рассчитывал расстояние до Веспы. Она находилась в центре горной области. Поля и сады наполняли долины между горными цепями, взбираясь довольно высоко по склонам. Напрямик пройти невозможно. Идти в обход непреодолимых препятствий — долго. Пеший переход займет немыслимо много времени. А транспорт у них просто-напросто отняли. Это, конечно, неспроста. Значит, выхода нет. «Пока нет,— подумал Синклер.— Пока нет, но найти его нужно. И я найду».

Макрудер осторожно кашлянул:

— Еще одно,— сказал он, продолжая стоять в дверях,— мы застряли. Мы тут, как куры на насесте. Этой долины хватит фермерам, чтобы прокормиться, но тут абсолютно неподходящее место для ведения военных действий.

Синклер нажал кнопку на мониторе.

Откликнулся Кэп:

— Двое занимаются определением на постой, Первый. Все спокойно, но скука заедает. Что слышно о транспорте? Что сказать ребятам?

Синклер ответил:

— Скажи им, что задержимся на несколько дней. Произведи разведку и выстави орудия вокруг. Между делом организуй продовольствие. Составь группы — из каждого отделения по одному человеку. Пусть настреляют дикой живности и всего, что может быть съедено.

— Когда мы буд ем выбираться отсюда?— спросил Эймз, голос его был очень мрачным.