Скайла улыбнулась себе, вспомнив взгляд Стаффы, когда она вошла в этот контейнерный клад. Закрыв глаза, она представила себе, как он ее обнимает, и ею снова овладело безнадежное желание оказаться там, рядом с ним.

«Но лучше так, как получилось,— уверила она себя.— Вдвоем в том коробе — означало бы, что мы полностью зависим от доброй воли Седди, которые, невзирая на обещания Бруена, могли бы нас, не задумываясь, убить».

Уже поэтому ей не следовало бы лететь вместе со Стаффой — когда Седди откроют контейнер, они будут знать, что за него есть кому отомстить. И хороню подумают, прежде чем примут решение.

«Итак, Скайла, что ты собираешься делать? У тебя на борту седдианский заложник. Реганцы готовы к неистовым убийствам, Стаффа в коробе, он летит на разговор с людьми, потратившими полжизни на попытки его уничтожить.

Включился датчик широкого спектра действия, и Скайла от неожиданности подпрыгнула в кресле. Она усилила прием и поняла, что это реганская военная служба. Значит, Айли направлялась на Таргу, холодок пробежал по спине Скайлы.

Когда она осознала это, то сразу поняла, что ей делать.

Бруен пристально смотрел на вытесанный камень у него над головой. Он нависал серым, холодным, бесчувственным символом гнета. Бутла Рета мертв? Их войска полностью разгромлены? Каким образом удалось Синклеру Фиету сотворить это? «Спокойно, старик. Ты сделал последнюю ставку, Бруен. Что тебе остается?»

Слабый свет едва проникал сквозь сумрак крошечной комнатушки. Маленькая лампа, висящая на крюке, освещала лицо Хайда, углубляя тени под глазами. Воздух был влажный, теплый и тяжелый, казалось, сыреющий от частого дыхания Магистра Хайда.

«Сколько лет мы провели вместе с моим старым другом? Нужно найти время для воспоминаний, оживить старые дни, припомнить былые шутки по поводу наших побед и ушедшей любви. Пришло время откровений и смертных снов».

Лицо Хайда высохло и стало похоже на смертную маску, желтоватая, болезненного цвета кожа обтягивала скулы и череп. Никаких чувств не отразилось на лице Хайда, когда Бруен рассказал ему о последних событиях на Веспе, не скрыв почти ничего. Умирающий спокойно внимал, вздыхая между приступами кашля. Печаль поселилась в душе Бруена.

— Мы должны были убить его, когда он был маленьким,— прохрипел Хайд, пытаясь с трудом поднять такую тонкую, но странно отяжелевшую руку. Трубочки изменили его голос, превратили его в глухой, призрачный. Трубочки из легких выходили через ноздри — они удаляли лишнюю жидкость и слизь, накапливающуюся в дыхательных путях Хайда с помощью насоса, присоединенного к машине. Она стояла, как напоминание о смерти. Над Хайдом витал дух вечного покоя. Еще одна маленькая печаль для человечества.