— Стреляй! Бучмэн, стреляй! — возопил Хоувз и посмотрел прямо на реганского солдата, карабкающегося вверх. Он нажал на курок. Парню оторвало правую руку. Сзади Хоувза раздался треск, будто рвется радиофицированная рубашка. Он ощутил вибрацию в спине, покрытой потом. Ему пришлось залечь, потому что противник поливал его нещадным огнем, вокруг рвались скалы, взметывались комья земли. От грохота ломило в ушах.

Бучмэн выстрелил еще раз, рассеялся дым, и Хоувз увидел второе здание, распадающееся на куски. Это было то здание с военным коммом на крыше, комм превратился в дымящиеся обломки.

— Первый,— безумным визгом прозвучал голос Бучмэна.— Проклятое орудие скользит!

— Тергузианское дерьмо! — бросился через скалы Хоувз, не обращая внимания на бластерные разрывы, ему зацепило бок, он почуял запах плавящегося комбинезона.

Он метнулся под скользящее орудие, ввинтил каблуки в мягкую почву. Напрягая все силы, он ушел в почву по колени и все-таки остановил соскальзывание орудия.

— Стреляй, Бучмэн! Наведи цель — стреляй!

— Но радиация...

— Пропади ты пропадом! Стреляй. Это приказ!

Левую сторону Хоувза обожгло, когда бластер выстрелил: еще одно здание рухнуло грудой огня и смерти.

Со всех сторон почта сразу на них обрушился огонь.

Четвертый выстрел Бучмэна обварил щеку Хоувза, он выругался, но ветер унес его проклятия, его здоровый глаз затуманился слезами от жестокой боли.

— Последний выстрел,— крикнул Бучмэн.— Я разнесу последнее здание! — бластер рванул, и Хоувза оглушило. Совсем близкий взрыв подбросил Хоувза, Бучмэн и орудие потерялись в тумане. Он ткнулся в землю лицом, его снова перевернуло и покатило, с размаху швырнув о выступ скалы.

Ужасающая боль прострелила его ногу, тело конвульсивно содрогалось. Боль ушла вглубь, и странное спокойствие овладело им.

— Зацепило,— пробормотал он,— здорово зацепило.— Он поморгал, вытер слезы со здорового глаза и огляделся. Вместо ноги он увидел сплошное месиво из окровавленного мяса и земли. Из разорванной артерии кровь хлестала фонтаном, орошая скалу алыми струями.

Из-за кустов, опасливо озираясь, появился Бучмэн, присел на корточки, осторожно тронул его за плечо.

— Убирайся отсюда,— прохрипел Хоувз.— Со мной все кончено. Они меня достали. А ты убирайся! Забирай ребят и убирайся! Возвращайся к Синку и доложи ему! — Окружающие горы затуманились и поплыли в его тускнеющем сознании, он дернулся и очнулся от обжигающего удара боли. В лихорадочно пылавшей голове роились беспорядочно обрывки мыслей, всплывали и таяли странные картины и видения. Оливковые деревья на Аштане, кофейный домик с самым лучшим на свете кофе. Он силился рассмотреть что-то очень знакомое, но серый мрак превратился в черный, он куда-то медленно падал. «Прикончи их, Синк,— пробормотал он непослушными, холодеющими губами,— добей этих ублюдков»...