— Все, Эд? — сказал Фарри. — Неужели все? Неужели мы добрались?

— Да, Фарри. Мы добрались…

Я немного волновался. Что, если слово Коротышки окажется недостаточным? Что, если офицер «Звездочки» посчитает нас неумехами и попросит покинуть корабль? Что мы станем делать тогда? Но я старательно гнал такие мысли куда подальше и ждал, когда наконец все прояснится.

Это случилось минут через пятнадцать после того, как ушел мой низкорослый товарищ-моряк.

— Ну, кто здесь у нас? — В каюту, пригнувшись, вошел волосатый мужик в расстегнутой шубе. С пояса у него свисал хищный крюк. Седые волосы торчали в разные стороны в хаотическом порядке, глаза сверкали толикой безумия, а крупный нос рассекал жуткого вида шрам. Следом за громилой показался Коротышка Яки. Глаза толстячка жадно блестели.

— Два ледяных щенка?! — чуть раздраженно проговорил незнакомец. — Я старший офицер Ойле. Но для вас я — мастер Крюкомет.

Я скосил взгляд на его оружие.

Офицер с сомнением оглядел нас, покосился на Коротышку и с тяжелым вздохом вытащил из-за пазухи два свертка.

— Могу предложить вам типовой контракт, будущие юнги. Сроком на два года для начала. Подписать надо здесь и здесь.

Он сунул нам еще теплые бумажки, на которых мелким почерком что-то было написано. Коротышка заботливо подал нам графитовый стержень.

— Подписывайте, — поторопил Крюкомет.

Я поставил закорючку там, где сказали, чувствуя непонятное волнение и дискомфорт. Такие же ощущения накатили и на Фарри, но он послушно чирикнул по бумаге.

— Перед лицом старшего офицера и Темного Бога контракт подписан. Добро пожаловать на борт, ледяные щенки! Коротышка, займись.

— Ну, юнги, — затараторил тот. — Нечего штаны к лавке примораживать. Пошли, покажу, где вы теперь будете обитать. Мастер Половой уже заждался вас, хе-хе.

Мы вышли из каюты, переглядываясь, и зашагали по коридору к трапу в кормовую часть жилой палубы. Под ногами гудел металлический пол («кошки» я предусмотрительно снял и теперь держал их в руках). Где-то за стенами гудели двигатели ледохода. Парили трубы, идущие почти у самого пола. Здесь было очень чисто. Чувствовалось, что на борту «Звездочки» заботятся о порядке. Если забыть о плесени в каюте.

Я держал руку за пазухой, боясь выпускать из рук заветный компас. Коротышка что-то напевал себе под нос. Наконец коридор закончился, мы поднялись по трапу на следующую палубу и оказались в царстве духоты и жара. Прямо напротив тяжелой двери истекала запахами огромная плита, над которой колдовал полуголый мужчина в смятой белой шапке. Он внимательно следил за бурлящим в котлах варевом, покрикивал на помощников, и был всецело занят готовкой. Вокруг гигантской плиты, на расстоянии трех-четырех шагов, начинались лежаки. Много лежаков, с узкими проходами между ними. Некоторые пустовали, на некоторых отдыхали моряки, с интересом поглядывающие на нас.