Пока не оказался у закрытой двери.
— Драный демон! — вскрикнул Фарри и повис на отпирающем засов механизме, прижимая его. Я подскочил к нему, помогая высвободить шпильку. Стук сапог с каждым мигом громыхал все оглушительнее. Клацнул замок, откинулась скоба.
Мы с Фарри вместе вцепились в освобожденный засов и рванули его вверх как раз в тот момент, когда первый из преследователей выбежал из коридора и пронесся мимо лестницы. За ним, отставая на пару шагов и мешая друг другу, спешили остальные.
Мы успели лишь потянуть на себя тяжелую дверь, когда они настигли нас.
— Куда пошли! — Могучий рывок бросил меня назад. Здоровый белолицый бандит поднял меня за шиворот, словно звереныша. — А? Куда пошли, я сказал?
Фарри болтался в другой руке верзилы и пытался лягаться.
— Успокойся, тварь, а не то сломаю тебе пальцы, один за другим. Понял?
Коридор позади здоровяка набился преследователями. Семеро. Плюс тот, чьи жалобные стоны я слышал до сих пор. Кто они такие? Чего им нужно от нас?!
— Молодец, Знахарь! Споймал! — сказал кто-то из незнакомцев. — Сдохнуть можно, они действительно пришли! Я уж и думать забыл!
— Доброго дня всей честной компании. — В незапертую дверь проскользнул Буран.
Я чуть не взвыл от восторга. Успели! Сообразили!
Неприкасаемый широко улыбнулся одними губами:
— Я так понимаю, что ситуация немного переменилась? Положите, пожалуйста, этих двух сопляков куда-нибудь в уголок и постройтесь в ряд, если вас не затруднит. Надеюсь, вы знаете, что такое ряд?
— Ты кто такой? — спросил верзила. Мы все еще висели у него в руках, болтая ногами в надежде дотянуться либо до пола, либо до поймавшего нас бандита. Следом за Бураном под своды Академии вошел угрюмый и унылый Торос.
— Мы должны прийти к пониманию. Если я говорю — положите и постройтесь, это же не значит, что я просил задавать вопросы, — вкрадчиво произнес Буран.
— Ты алого камня насосался, дурик? — ухмыльнулся верзила, повернулся и бросил нас с Фарри назад, к товарищам, как два мешка. Я пребольно ударился коленями в падении — и тут же оказался в еще чьих-то руках. Лягнулся вслепую и тут же получил мощную затрещину. В глазах все поплыло. — Тут не про твой обледеневший нос дела ворочаются. Иди откуда явился.
Торос очень тяжело и очень грустно вздохнул. Буран же улыбнулся еще шире.
— Грубость. Я люблю грубость!