- Понимаю, - тот опустил голову. Но тут же поднял её и, смотря в глаза Николаю, сказал: - Выдав тебе почти всю информацию о нашем задании, Николай, я пытался как-то искупить свою вину перед тобой. Ты просишь от меня невозможного. Я - офицер, я присягал России, а помощь мятежникам, это уже предательство. Это слишком разные вещи, ты не находишь?

- Не кипятись, Виталик, - ответил Кривошеев. - Послушай меня. Тебя обманули. Ты ничего не понял и погубил несколько невинных парней. Я прекрасно понимаю, что ты исполнял приказ. Но, ты не знал, что  данный приказ тебе отдал человек, который следовал своим личным интересам, а не интересам России. Это тоже разные вещи, ты не находишь?

- Возможно, но какая теперь мне разница?

- Есть разница! - несколько повысил голос есаул. - Трое суток назад я думал в точь-точь как и ты. Теперь я увидел обратную сторону медали. И больше не хочу служить правительству старой России, которое живёт лишь для себя, забывая тех, кто создаёт ему богатства и привольную, беспечную жизнь. Я хочу служить новой России, которая поднимется из руин и  пепла, но в которой будет всё иначе!

- Зачем ты мне говоришь это? - печально проговорил наш пленник. - Я не пойду на предательство, не хочу быть замешенным в заговоре, как ты. Я никогда не бредил идеями революции. Мы же изучали, что за любое выступление против правящего класса следует деклассирование... Можешь расстрелять меня...

- Разве я собираюсь тебя расстреливать? - спросил Николай. - В этом ты ошибаешься. Вовсе нет. Знаешь почему? Потому, что ты мне не враг и никогда им не был. Не хочешь нам помочь, хорошо, это твой выбор. Не могу осуждать его. Не хочешь быть с нами? Никто тебя не заставляет. Каждый человек должен иметь право на свободный выбор. Но куда ты денешься раненый? Армии нет, государства нет, правительства нет, никому ты больше не нужен. Кто в течение трёх недель, пока заживёт рана, обеспечит тебе уход, лечение, питание? В стране наступает такое смутное время, что даже нищенством не проживёшь.

- Ты странно рассуждаешь, Николай, - ответил Виталик. - "Право на свободный выбор". Это изречение ты откуда взял?

- Я думаю и говорю, как человек новой России! Слушай, Виталик, я поехал к месту посадки вертолёта, а твоей раненой ногой пусть займётся наш доктор. Называй его Евгений Ёж. Мы скоро вернёмся. Не прощаюсь с тобой. Если честно, хочется вспомнить те годы, в которые мы вместе учились, воевали.

- Я у вас буду вроде заложника? - усмехнулся пленный. - Это меняет дело...

Вертолёт, к сожалению, мы захватить не сумели. Не потому, что мы оказались плохо подготовленные и не смогли подобраться к нему незаметно. Мы банально опоздали. Пилот поднял машину в воздух, когда мы ещё до него не доехали около километра. Скорее всего, у лётчика была своя секретная система позывных. На очередной сигнал, который периодически посылал пилот вертолёта на передатчик группы захвата, не поступил ответный.