- Предположим, вас господин Рабер, выбрали Атаманом. Хорошо! Но я солдат, в обязанность которого входит защищать Россию от внешних врагов. Какое дело вам и вашим казаком до меня и вооружённых сил России?

- Самое прямое, господин майор! Я отвечу чуть позже. Но прошу вас, сначала ответить мне на один-единственный вопрос.

- Какой же?

- Как ещё долго вы и ваши люди, ваши жёны и дети протянут на полуголодном пайке? Подвоза продуктов у вас нет, и больше не предвидится.

Он бросил на меня быстрый взгляд:

- Почему вы спрашиваете меня об этом?

- Потому что ваши продуктовые запасы иссякнут через месяц, максимум полтора. А что вы будите делать потом? Грабить местное население, отбирая у них последнюю еду? К новому году вы будите голодать. А теперь я отвечу, какое мне до всего этого дело. Казачий круг – это не десять-двадцать человек. Нас уже несколько тысяч. Это реальная народная сила. И когда вы, дайте мне сказать, не перебивайте меня, прошу вас, попытаетесь отобрать еду у нескольких казаков, то поднимутся все казаки Иркутской области одновременно. Вы своими действиями можете стать камнем преткновения, вызвав не нужную никому войну. А оружием мы не бедны. Вы это понимаете?

Я слегка кивнул в сторону шеренги казаков вооружённых новейшими штурмовыми карабинами.

- Мы вовсе не собираемся этого делать, - сказал неуверенно майор.

- Пока не собираетесь, - выделил я свои слова. – Но когда офицерские дети попросят еды, жёны потребуют у мужей накормить голодных детей, вы и ваши люди сядете в свои пятнадцать танков и будите  заниматься грабежом и мародёрством. Не так ли?