- Подождите! – перебил он меня. – Давайте переговорим с вами не здесь, у меня. Мелкий снег и холодный ветер не самое лучшее место, что бы разговаривать о таких серьёзных вещах.

В сопровождении Кривошеева я оказался у Водопьянова дома, в воинской части, где мы продолжили разговор уже втроём.

Действительно, есаул Кривошеев в короткое время сумел доказать майору Водопьянову, что лучший вариант для него – это переход в ряды казачества. России больше нет, но Иркутская область - это тоже её часть. И по-прежнему выполняя свой долг, Водопьянов будет служить Отечеству, только в другой форме и в ином качестве.

Коньяк, который мы привезли с собой, тоже неожиданно стал нашим союзником.

- Какую же должность вы можете мне предложить, Атаман? – спросил Водопьянов. Он был не сильно пьян, но под хмельком.

- Старая власть России совсем не ценила вас, майор, - ответил я. – Ветерана двух войн, человека прослужившего более двадцати лет. Напрасно. Но я хочу, и я могу исправить эту несправедливость. Вас устроит звание полковника и начальника штаба комитета обороны Иркутской Казачьей Республики?

- Как? – вымолвил он и замолк, поражённый высотой предложенной ему должности.

- Выше идёт Атаман Походный, - напомнил я. – Это моя должность. Я не могу сделать вас равным по званию себе.

Неожиданно в комнату вошла жена Водопьянова. Она посмотрела на меня, потом на своего мужа и сказала:

- Валентин, соглашайся! Господин Рабер абсолютно прав! Ты все равно был в черном списке. Десять лет я ежедневно ждала твоего ареста. Теперь жизнь совсем другая. Что ты теряешь?