— Когда она доберётся сюда, ты всё узнаешь.

— Император защищает, — сказал солдат, прячась за словами, как за неразрушимым щитом.

Дверь с лязгом захлопнулась за ним, и Гарро огляделся. Камера оказалась больше, чем он ожидал, и, что любопытно, обставлена так, чтобы выглядеть по-домашнему уютной. Тяжёлое покрывало делило комнату пополам, и, когда он сделал шаг, оно поднялось, пропуская хрупкую и неприметную фигуру — бледнокожую блондинку в простом длинном платье.

— И снова здравствуй, Натаниэль, — Эуфратия Киилер приветственно кивнула ему и тепло улыбнулась, искренне радуясь его приходу. Момент был настолько обычным, что это казалось нелепым.

Гарро осознал, что настолько же теплое чувство разглаживает морщины на его хмуром лице.

— Святая, — ответил он, слегка поклонившись.

Киилер раздраженно пробурчала что–то себе под нос.

— Не называй меня так. Это делает тебя похожим на Кирилла. Он всегда обращается ко мне, используя это слово. Чего ты хочешь, Святая? Чем я могу помочь тебе, Святая? — она вздохнула. — У него доброе сердце, но иногда он бывает навязчивым.

— Где твой итератор? — Гарро огляделся и увидел в одном углу спальный тюфяк; у него возникло мимолетное чувство, что он мог принадлежать старику. Воин почувствовал мгновенную вспышку беспокойства. В последний раз, когда он разговаривал с Кириллом Зиндерманом на платформе аэротрополиса «Гесперида», легионер ощутил вес прожитых им веков. — Он здоров?

— Кирилл навещает меня иногда, но большую часть времени он проводит, неся слово тем, кто хочет его услышать. Он — связующее звено между мной и миром за стенами крепости.

Гарро поднял бровь, удивляясь, как пожилой человек, не имеющий ни подготовки, ни боевого мастерства, мог свободно передвигаться по самому укреплённому комплексу на Терре, не привлекая к себе внимания.

Женщина подошла к кувшину с вином и налила им обоим по чашке.

— У нас много друзей, — сказала она, отвечая на невысказанный вопрос. — Думаю, даже больше, чем подозревает Малкадор.

— Сигиллит закрывает на это глаза?

— Чего он не понимает, того не видит, — Эуфратия протянула Гарро чашку, и он принял её. Сосуд для питья казался крошечным в его руке, словно детская игрушка в ладони взрослого. — Но позволь мне успокоить тебя, Натаниэль. Кирилл лучше, чем был. Сильнее.

— Вы приложили к этому руку?

Киилер слегка пожала плечами.

— Я думаю, он сам мобилизует свои силы в трудные времена. Пока у него есть что–то важное, что должно быть сказано, я верю, что благодаря этому он переживёт всех нас.